Полный бак

Бензиновую канистру в багажнике у сегодняшних водителей практически не встретишь, хотя всего 25 лет назад она являлась обязательным атрибутом, а в случае дальнего путешествия одной емкостью было не обойтись.

- По всей России не хватало заправок. Когда наши люди получали машину, они брали с собой канистру, выезжали из Тюмени на машине, и первая заправка была в Демьянке. Трасса 700–900 километров – и ни единой заправки! – вспоминает первый директор Сургутского ЗСК Хамит Ясавеев. - В 1992 году мы договорились во Львове купить автобусы. Нам нужно было в течение одного дня перевести деньги. Союза уже нет, связи нет. Надо из Сургута деньги отправлять в Единый расчетный центр в Тюмень, из Тюмени – в Москву, из Москвы – в Киев, из Киева – во Львов. Вот и пришлось главному бухгалтеру Рустаму Караякову чудеса творить: ему удалось за один день это сделать! Тогда это было невозможно. Но у него везде были связи, он учился в Тюмени как раз на бухгалтера, были какие-то однокашники, он с ними созванивался. 15 автобусов мы заполучили, потом добавляли. С завода выехали автоцистерны с бензином, автобусы своим ходом шли, а по пути их заправляли с автоцистерны.
Это воспоминание хорошо характеризует ситуацию не только в стране, но во многом и в Сургуте. Из-за политических изменений в ступор впали практически все: начались неплатежи, многие производства остановились, не говоря уже о создании новых. Сургутский ЗСК стал исключением. Причем он не просто выстоял, а создал производство для выпуска новых продуктов, так необходимых Сургуту и всему региону – моторного топлива и авиакеросина. В этом году исполняется 25 лет с момента ввода в эксплуатацию установки по производству моторного топлива (УМТ). И ровно 20 лет, как эта установка начала производить автомобильный бензин марки АИ-92.

Почему так долго
Идею производства автомобильных бензинов в Сургуте Госстрой СССР одобрил еще 35 лет назад – в 1983 году, когда на будущей промплощадке завода по стабилизации конденсата начались подготовительные работы. Ее горячо поддерживал Евгений Лаптев – заместитель генерального директора ПО «Сургуттрансгаз», который сперва курировал строительство предприятия, а потом какое-то время – до утверждения Тюменгазпромом кандидатуры Ясавеева, его возглавлял.
- Мне после работы на Пермском нефтеперерабатывающем заводе просто стабилизировать конденсат было непривычно – ведь это уже почти топливо. Его немного «разогнать» надо – и получишь моторное топливо, - рассказывает газовик.
Но сама установка по производству моторного топлива появилась на заводе только спустя десять лет, в 1993 году, хотя зимнее дизельное топливо для нужд газовиков на ЗСК начали производить еще в начале 1986 года.
Кстати, одним из первых работников новой установки по производству моторного топлива в 1993 году стал оператор технологических установок Андрей Дорощук, который прошел трудовой путь до заместителя директора завода по производству, а в 2015 году был назначен директором Сургутского ЗСК им. Черномырдина.
Из воспоминаний Хамита Ясавеева:
- В 1990-е годы, когда все разваливалось, мы продолжали строить,– это был невероятный успех коллектива завода! Доставалось нам в 1996-м году. В разгар строительных работ приходит телеграмма от Вяхирева (Рэм Вяхирев, глава Газпрома с 1992 по 2001 годы. - Прим. автора): «Остановить все стройки!» В Газпроме не стало денег. И устный приказ был: хоть один «генерал» туалет построит – голову снесу! Получив такое указание, подрядчики остановили стройку. Вот крановщик поднял груз – так и оставил висеть, ушел. Площадка будущего комплекса по облагораживанию моторного топлива – вся в стройматериалах, а они снялись и ушли. А я знаю, что такое стройку оставить на месяц: должны проводиться мероприятия по консервации, иначе потом ничего не найдешь, все переломают, растащат. Сидим… Критический момент, как будто жизнь кончилась. Утром пришел на работу: нет, не будем сдаваться! А мы тогда штат уже начали набирать. Говорю: «Давайте всех сюда, в каждой службе по два-три человека выделяйте. Пойдем строить!» На меня смотрят с удивлением: мол, какое мы имеем отношение к стройплощадке, щебенку там кидать?! Нет! Через неделю порядка 100 человек собрали. Инженеры отдела капитального строительства – это главнокомандующие. Нашим бухгалтерам, плановикам, КИПовцам, электрикам – кому кисточку, кому лопату… Как муравьи по площадке бегают! Мы своими силами могли не много, но хотя бы стройплощадку не разорили. Каждый день кто-то красил, кто-то укладывал, складировал. Руководство приезжало, смотрело: «Какие подрядчики работают?»
- Не подрядчики, мы своими силами.
– Как своими силами?!
- Да, своими! Вот инженер техотдела – таскает бетон.
Мы три месяца выдержали, переждали тяжелый момент. Ничего, дали финансирование…

Не в деньгах счастье
Показательно, что этот трудовой подвиг коллектива завода совпал с периодом долгов по заработной плате. В 1995-1996 годах эта проблема затронула всю страну, даже пенсионеров и бюджетников. ЗСК – в том числе. Но если на большинстве предприятий страны люди были брошены на произвол судьбы – выживайте как можете, на заводе вместе с установкой по производству бензина удалось построить свой коммунизм.
На совместных заседаниях профсоюзного комитета и администрации завода с приглашением руководителей предприятия «Сургутгазпром» выдвигались и обсуждались различные варианты решения проблемы. Предлагалось устраивать пикеты, продать приобретаемые по взаимозачетам квартиры на «большой земле», а вырученные средства пустить на выплату заработной платы. Было предложение и по обращению в Российское акционерное общество (РАО) «Газпром» о продаже части акций, чтобы рассчитаться с долгами по зарплате. Руководство высказывалось за изменение схемы реализации заводской продукции. В этот период на заводе принимается решение о запуске в оборот своеобразного инструмента безналичного расчета между предприятием и работниками – купюр, называемых в народе «ясавейками». Ими можно было расплачиваться в столовой, за мясную и молочную продукцию подсобного хозяйства «Сайгатино», на автозаправочной станции (АЗС) завода. О появлении на заводе собственных денег даже рассказывали в выпуске новостей на телеканале «Россия».
- Я жил на улице Мира, недалеко от большого магазина «Комсомольский». Вечером – полумрак, потому что ни один отдел не работал. Только в одном углу продавали хлеб, консервы «Завтрак туриста» и почему- то березовый сок. Все! А людей надо было кормить. Коллектив завода, их жен, детей… Зарплата какая-то есть, но купить ничего невозможно. И мы вынуждены были по всей России гонять машины: где гречку купим, где мясо с заброшенных складов – везли все подряд. Надо было что-то делать, чтобы людей прокормить. Мы тогда построили пекарню, колбасный цех, подсобное хозяйство уже было… Пришел следующий этап: нет наличных денег на выдачу! Можно было раздавать свою продукцию по спискам, но хотелось сделать более цивилизованно, и мы выпустили свои деньги. Это не от хорошей жизни. Меня поразила честность наших людей, понимание. Ни одной поддельной «купюры» не было, - вспоминает Хамит Ясавеев. - До сих пор благодарен – ни один человек этого не сделал!
- Около трех лет эти деньги просуществовали, на заводском полиграфическом участке новые купюры печатались ежемесячно: цвет менялся, какие-то знаки добавлялись. Защита от подделки была минимальной. На заводе была комиссия, которая уничтожала лишнюю денежную массу и «отоваренные» деньги. Номинал «ясавеек» составлял пять рублей. Тогда были зарплаты с большим количеством нулей, процентов 20 люди получали «ясавейками». Покупали в заводском магазине на них хлеб, молоко, колбасу, оплачивали обеды в столовой. У меня в 1995-м родилась дочь, и я приносил домой сайгатинское молоко, купленное на «ясавейки». Только захожу в дом, а она: «Папа, малек принес?» - вспоминает Петр Воронин, директор завода в 2008-2015 годы.
Решался и квартирный вопрос заводчан.
Николай Вершинин, замдиректора по капитальному строительству в 1990-х, вспоминает:
- Покупали целые подъезды, к примеру, в строящемся доме на улице Лермонтова. Еще в доме на Гагарина. Потом и у меня там была квартира однокомнатная. Давали кредиты работникам завода. Часть выплачивали, часть прощали. Вот я покупал квартиру в 1996-м за 52 миллиона, частично заплатил, а остальное мне простили. Закончилась финансовая свобода где-то в 2000–2001.

Но, пожалуй, главное, за что благодарны сегодняшние пенсионеры ЗСК своему руководству и стечению обстоятельств – это безбедная старость. Льготных акций Газпрома у сургутских заводчан гораздо больше, чем в среднем у других работников акционерного общества.
- Мы долго ждали, когда начнет акционироваться Газпром. Приватизационные чеки (ваучеры) тогда многие продавали. Люди «скидывали» чеки, чтобы получить деньги на жизнь здесь и сейчас, не понимая, что теряют, - вспоминает бывший начальник планово-экономического отдела Тамара Охотникова. - Мы на заводе проводили разъяснительную работу, ходили по цехам и рассказывали, что нельзя этого делать. У людей практически не осталось чеков, к примеру, всего три на семью, но это же ерунда! Через московское предприятие «Атон» мы купили чеки на весь Сургутгазпром, распределили их по всем филиалам. Дали возможность работникам в счет зарплаты эти чеки купить для приобретения акций. Многие не понимали, зачем это нужно. Я нескольких своих друзей просто заставила купить акции, потом спасибо сказали. Люди держались за завод, где принимались меры, чтобы трудные времена пережить. Причем мы сделали то, что никто не сделал. На приобретение чеков предприятием можно было направить свободный остаток прибыли. У нас этот остаток был. Так что работники завода получили намного больше льготных акций, чем на других предприятиях. Нас потом за это поругали.

Плато объемов и качества
Сегодня Завод по стабилизации конденсата им. Виктора Черномырдина, филиал ООО «Газпром переработка» остается одним из самых востребованных мест работы среди сургутян. Но увеличения численности рабочих мест ожидать не стоит.
- Основные мероприятия по наращиванию перерабатывающих мощностей завода были завершены в 2014 году. И увеличения производственных активов в ближайшее время не предвидится: планка по переработке углеводородов в объеме 12 млн тонн в год была установлена на ближайшие десять лет. В целом действующие мощности завода рассчитаны на плодотворную работу при полной загрузке лет на 50. Этого хватит еще минимум трем поколениям сургутян, - рассказал директор завода Андрей Дорощук.
Но главное, ЗСК уже несколько десятков лет является надежным поставщиком моторного топлива для наших авто. Причем топлива самого высокого – 5 класса Технологического регламента. Сургутские автомобильные бензины соответствуют действующим экологическим стандартам еврозоны и являются наиболее конкурентоспособными по таким показателям, как розничная цена и качество - превосходящее по улучшенным пусковым свойствам в зимний период и некоторым другим характеристикам топливо других производителей.

Источник