О «формуле жизни» в Башкирии

Увлекаюсь психологией. Не так давно в конце каждого интервью стал предлагать собеседникам назвать свою формулу жизни или ее схему. Максимально честно. Можно с юмором, можно жестко по отношению к себе, в общем, как угодно.

Замдиректора юношеской спортивной школы мгновенно написала: «Спорт, терпение и дети».

«Работа, сделки, деньги, дети, долги-неплатежи, отпуск, Марсик». Марсик —сын тепличника. Моя формула: «Поиск, творчество, самоедство, нужный, творчество, семья, природа, радость, звонки, люди, много людей. Очень много людей. Усталость, семьЯ (7+я)».

Что мы закладываем в формулу жизни? Думаем ли мы о ней? Одни путают формулу с ежедневной унылой рутиной, в которую вплетают свои эмоции. У вторых — сплошные эмоции и чувства. У третьих — только задачи, факты и последствия. И то, и другое — крайность.

Туймазинский одиннадцатиклассник в разговоре раз 15 произнес слово ЕГЭ. Поэтому я не просил его составить цепочку ключевых слов. Кроме ЕГЭ, там будут «тревога в квадрате, неизвестность, неуверенность, усталость». Это моя формула ЕГО жизни. Возможно, она похожа на «диагноз», но ближе к объективности. Для этого парня, выигравшего престижный российский конкурс, больше подошла бы формула: «Надежда, учеба — увлечение, сон, результат, повышение самооценки».

Вот какую цепь ключевых слов, постоянно повторяющихся в разговоре, я вычленил у коллеги-журналистки: «Ску-у-у-чно, Сочи, поезд, сын, официоз, работа, помидорки, скучно». Почему им почти всем после 40 скучно? Она очень привлекательна, развита, интересно пишет, не лезет в личное пространство других и оберегает свое. Скука проходит только после внезапной проблемы у близких, потом возвращается вновь. Возможно, ей пора подбирать величины и составлять правильную формулу жизни.

Мои «параметры» формулы: «20 процентов — правды матки, 20 процентов задач и 60 процентов СЧАСТЬЯ!!!» Оно глубоко внутри нас. Оно почему-то есть в формулах других, но опять, черт побери, не в нашей. Какое мрачное заблуждение! Окончательно несчастные или заблудившиеся в социуме, убирают себя с поверхности земли. Те, что остались на ней, видят смысл жизни и, конечно же, он не в том, чтобы только страдать. Предложите знакомому: «Составь свою формулу жизни». Там отобразится много значений, например, «помидорки», «колдобины на дорогах», «Марсика — в детсад», «новая квартира» (на проспекте за 10 миллионов рублей — прим. автора). Но слова «счастье» там, скорее всего, не будет. Потом спросите знакомого. Счастлив ли он? Никто не захочет признаваться в несчастности и где-то в глубине себя вычленит хотя бы какую-нибудь частичку радости бытия. Девять из десяти ответят — «да». Все дело в подходе.

Но, увы, квартира на проспекте куплена, а ее обладатель по-прежнему скулит, тоскует, орет на всех и часто пьет водку.

Фронтовик Петр Илюшин из села Субханкулово рассказал в прошлом году, что под Сталинградом роты хватало минут на 30 боя. Смрадные окопы заполнялись трупами и новое пополнение вело бой, стоя на мертвых. Когда его нашли с почти оторванной ногой (пополз танк подбивать самодельной миной), сменилось, вернее, было уничтожено три роты. Будучи инвалидом, он женился, народил детишек и всю жизнь вкалывал в нефтепроводной сфере. Он ничего не забыл и его не забывают. Петр Евдокимович считает себя счастливым человеком. Его формула мужская, краткая и емкая: «Родина, дети, счастье». Неужели нас на время надо погрузить в ад, чтобы потом мы почувствовали себя счастливыми. Некоторых шоковый метод «от обратного» меняет.

Когда жизнь кажется мне унылой, бессмысленной, я представляю себя 17-летним, стоящим на мертвых товарищах в окопе, к которому даже полевую кухню не подвозят. Потому что неважно, через час или пять часов, кормить здесь все равно будет некого.

Гузель Лакиенко, психолог МЧС:

— Нередко наблюдаю людей, переживших жуткие, экстремальные ситуации. Некоторых приходится направлять уже к психиатру для прохождения фармокологического курса лечения. Но многие действительно больше начинают ценить жизнь. «Перезагружаются». Это один из жестких жизненных видов терапии. Некоторые специально читают страшные, «несчастные» истории. Они не радуются горю другого, а вызывают в себе чувство облегчения, что у них всё хорошо. Но реакция на травмирующее событие сильно зависит от индивидуальных физиологических, психических характеристик. Людям тревожным, со слабой нервной системой погружаться в экстремальные события и истории не стоит. Проблема усугубится, если в детстве у них была нарушена привязанность к значимым взрослым близким.

Как-то раз ко мне обратилась молодая женщина, имеющая ребёнка, после онкологического заболевания. Муж изменял, и она поняла, что они не подходили друг другу. И профессия её не устраивала, и город. Она долго терпела и страдала. Диагноз потряс пациентку. Едва стабилизировав свое состояние, она провела переоценку жизни, развелась с мужем и вернулась в свой родной город. Рак отступил, жизнь изменилась в лучшую сторону. Я помогала ей искать хорошее вокруг и внутри себя.

У психологов «категория» счастья неоднозначна? Не стоит гоняться за ним, обесценивая то, что есть. Когда счастье недостижимо, высвобождается масса времени на получение удовольствия от жизни. Счастье — это некий результат. Ты идёшь к нему и вдруг выясняешь, что тебе нужно нечто другое. Получается, опять мимо! А если живёшь и получаешь удовольствие от процесса, тогда результат не так важен, тебе в любом случае уже хорошо.

Источник