Как уфимский телефонный аппарат спасал жизнь связистам

В преддверие 9 Мая по традиции в СМИ начинается цикл публикаций об участниках Великой Отечественной войны. С каждым годом живых свидетелей тех огненных лет становится все меньше, и взять интервью у ветерана войны или труженика тыла — задача не из легких, учитывая их преклонный возраст и состояние здоровья. Поэтому приходится обращаться к воспоминаниям участников войны, с которыми доводилось беседовать в прежние годы.

Вот какую историю поведал связист 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, заместитель председателя Совета ветеранов знаменитой Башкавдивизии, ветеран уфимского завода телефонной аппаратуры, ныне акционерного общества «БЭТО», Хасанша Биглов.

Но сначала приведу биографические данные ветерана. Родился Хасанша Гадельшинович Биглов в июле 1924 года. В 15-летнем возрасте из родного Благоварского района подался в Уфу на строительство мясокомбината. Работал кем придется: землекопом, подсобным рабочим, потом выучился на электромонтера. В 1941 году устроился учеником фрезеровщика в авторемонтную мастерскую, однако учебе помешала война.

В Уфу, как известно, эвакуировали множество промышленных предприятий. Везде требовались рабочие руки, и Хасана (так его звали товарищи по работе и друзья) после досрочной аттестации направили на уфимский моторный завод. Здесь оборудование, вывезенное с Рыбинского завода, разгружали, устанавливали в приспособленных под цеха помещениях и поскорее старались выдать первую продукцию военного назначения. Не отставал от опытных работников и 17-летний Биглов. Он освоил специальности фрезеровщика, револьверщика, сверловщика. Ударно трудился на любом участке, куда его посылали. Вся страна тогда жила под девизом: «Всё для фронта, всё для Победы!».

А какой суровой была дисциплина, сейчас даже трудно представить. Попробуй опоздай хотя бы на пять минут, разбираться не будут, накажут по всей строгости военного времени. Добираться же приходилось издалека: из центра города — в Черниковку. То в тесных тамбурах вагонов, то на крыше рабочего поезда, бывало и пешком. Трамваи ходили только на короткие расстояния. Частенько рабочие оставались ночевать в цеху — с ног валились от усталости, выполняя и перевыполняя норму.

Хасан Биглов, как и многие его сверстники, мечтал побыстрее оказаться на фронте. Четыре раза обращался в военкомат, а когда совсем отчаялся, пришел ему вызов в военный стол предприятия (так назывался отдел, занимавшийся мобилизацией). Там поинтересовались, желает ли юноша по-прежнему попасть на фронт, а может, передумал, ведь мужская сила нужна и в тылу. Напомню, кадровым работникам выдавалась бронь.

— Прикинул я так и сяк. Нет, думаю, лучше на фронт. Какой мальчишка не хотел стать героем, защищать Родину от врага? Да и голод в тылу был страшный, — рассказывал о своем выборе Хасанша Гадельшинович. — А в то время как раз на станции Дёма формировалось еще одно подразделение Башкирской кавалерийской дивизии. Шел 1943 год, начались широкомасштабные наступления советских войск...

Оказалось, что в кавалерийской дивизии нужны были не только джигиты, умеющие лихо сказать на коне и метко стрелять, но и люди, знакомые с техникой. Бывшего производственника Хасана направили на трехмесячные курсы радистов-телефонистов, но и эти курсы пришлось проходить ускоренными темпами — пришел приказ отправляться на фронт. Дали Биглову кобылу с недавно родившимся жеребенком. Но вот беда, пора вставать в строй, а с лошадью проблемы. Хорошо, хоть вскоре последовала многодневная передышка. За это время жеребенок окреп, подрос немножко. Когда же полк двинулся в путь, малыша пришлось связать и погрузить на телегу.

«Так дело не пойдет, намучаюсь я с этой обузой», — размышлял Хасан. Разрешили сдать жеребенка в колхоз. Легко сказать «сдать», но где найдешь колхоз на разоренной фашистами территории? Пришлось бойцу отдать «довесок» первым встречным женщинам, бывшим колхозницам. Те поделились с молодым кавалеристом караваем хлеба — главной ценностью в те годы. Еле увел кобылу от четвероногого несмышленыша. Почти весь хлеб Звездочке скормил, пока уговаривал.

А уж какой эта лошадь была умницей и красавицей, какой послушной и преданной! О своей Звездочке Хасан Гадельшинович говорил с дрожью в голосе. Лошадь вставала на колени, ложилась по команде, прыгала через барьер. Специально для нее кусочек сахара боец всегда таскал в кармане гимнастерки. Но война проклятая не щадила и животных. Через год Звездочка погибла от разрыва снаряда. Это было уже после форсирования Днепра, за которое Биглова наградили первой, самой дорогой медалью — «За отвагу».

Вот теперь мы вплотную подошли к эпизоду, сыгравшему решающую роль в дальнейшей судьбе воина-кавалериста. В боях на советско-польской границе он был назначен ответственным за состояние линии связи. Как обычно, шел вдоль линии, искал обрыв провода, соединял и тут же подключался к телефонному аппарату: нужно было обеспечить работу штаба. Вдруг обстрел... Упал на землю, голову прикрыл руками, рядом поставил ящик с аппаратом. Снаряд взорвался поблизости. Когда налет прекратился, Хасан осмотрел телефон. Вроде бы все цело, а аппарат не работает. Только в землянке разглядел, что осколок прорезал всю схему и застрял в громоотводе, в нескольких сантиметрах от головы.

Тут необходимо пояснить: в годы войны на вооружении Красной Армии был полевой телефон уфимского производства — знакомый всем военным связистам УПА. Переносной аппарат в деревянном ящике безотказно работал в любых условиях. И что характерно, это надежное устройство спасло жизнь многим связистам.

— Тогда я и принял решение: если останусь живым, обязательно вернусь в Уфу и устроюсь на завод, где выпускают такие отличные аппараты, — продолжил свой рассказ ветеран кавдивизии.

Так и сделал. Но сначала с дивизией прошагал до Бранденбурга, одним из первых в полку (преимущество связистов!) узнал радостную весть о победе над фашистской Германией и окончании войны. Затем два года служил на Кавказе. Одновременно боролся с последствиями тяжелой контузии, когда его во время боя накрыло землей, и так он пролежал почти сутки. Его уже считали погибшим, но парню и на этот раз повезло: откопали и отправили в госпиталь.

На родину Хасанша Гадельшинович вернулся в 1947 году. Но прежде надо было помочь семье, в которой братья и сестры — мал мала меньше, а мать умерла в 1945-м. Когда решил основные житейские проблемы, устроился на завод телефонной аппаратуры фрезеровщиком-строгальщиком. Здесь же встретил свою любовь, женился. Вместе с женой вырастил троих детей — двух дочерей и сына. Всем дали хорошее образование, воспитали достойными людьми. Историю о том, как уфимский телефонный аппарат помог ему выжить в бою, Хасанша Гадельшинович не раз рассказывал своим детям и внукам.

В 1971 году Хасанша Биглов перешел в Уфимский авиационный институт: преподавал, работал инженером по охране труда. Занимался общественной работой — был заместителем председателя Совета ветеранов 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. И при этом связи с заводом не порывал, входил в состав Совета ветеранов ОАО «БЭТО». По предложению профкома предприятия зимой 2005 года я встретилась с Хасаншей Гадельшиновичем, чтобы подготовить статью о нем к 60-летию Победы.

Как сложилась его жизнь дальше, до последнего времени не знала: все контакты давно утрачены. Теперь благодаря сайту www.pomnim.me, созданному по инициативе Комбината спецобслуживания Уфы, стало известно, что Хасанша Биглов окончил свой земной путь в 2009 году, похоронен на Северном кладбище. А то, что ему и его коллегам-фронтовикам довелось прожить столько лет после окончания войны, ветеран считал замечательным подарком судьбы. Именно такие слова он сказал во время той памятной встречи.

Источник