Хватит поощрять психов-«поэтов»

На минувшей неделе одной из главных трэш-новостей в российском медиа-пространстве была такая: «Молодой поэт из Валдая убил женщину и съел ее мозг». Или даже так: «Российский поэт-каннибал выел знакомой мозг на 8 Марта» (версия информагентства «Лента», полюбившего в последнее время невообразимые заголовки). Праздник 8 Марта появился в этой новости (все-таки ноябрьской, а не мартовской) потому, что в марте это было обычной чернухой регионального уровня: очевидно нездоровый человек (впрочем, его признали вменяемым, но границы психической нормы вообще ведь довольно размыты) совершил такое убийство. В ноябре ему предъявили обвинение, и тут кто-то из журналистов обнаружил «поэтическую составляющую» в его биографии. История заиграла новыми красками, и вот тогда-то зазвучала на федеральном уровне благодаря «литературной» перчинке. А многие заголовки звучали так: «В России поэт года-2016 убил человека и съел его мозг». С пояснения, почему «поэт года», пожалуй, и начнем.

Какое-то из региональных СМИ, цитирую «Ленту», «отмечало, что убийца осенью 2016 года был признан поэтом года по версии Российского союза писателей». Достаточно сходить на страницы убийцы в соцсетях, чтобы увидеть фотографии этих почетных грамот и понять, в чем дело. В России много разных союзов писателей; помимо двух основных (ни один из них не называется так, как приведено в этих новостях), есть много каких-то маленьких контор. Много подобных частных лавочек зарабатывают как раз тем, что тешат самолюбие графоманов, продавая им какие-то членские билеты, сертификаты, дипломы за участие или даже победы в каких-то конкурсах, публикации в каких-то сделанных на коленке альманахах. Вы удивитесь, но это довольно прибыльный бизнес. Судя по статистике сайтов «proza.ru» и «stihi.ru», главных ресурсов, где любители выкладывают свои вирши (по структуре это ближе к соцсетям), прозу и особенно стихи пишут миллионы людей. Общий уровень понятен, но вот есть для них такие отдушины. Что касается фото почетных грамот конкретно Дмитрия Лучина (думаю, нет смысла скрывать имя, раз оно растиражировано в сотнях СМИ), то из них следует только то, что кто-то его отметил за активное участие в каких-то конкурсах. Так что «поэт года» чисто раздут мало разбирающимися в этих нюансах изданиями — так часто бывает.

Страницу Дмитрия Лучина на «stihi.ru» я посмотрел. Это сделали и тысячи любопытствующих читателей новостей, после чего администрация сайта удалила ее с формулировкой «Оказание услуг по публикации произведений данного автора прекращено». Обычная графомания, местами довольно смешная из-за неграмотности автора и неуклюжим владением словом. То, что страница удалена, избавляет меня от искушения цитировать нелепые стихи, как это активно делали в окололитературном фейсбуке: все-таки убийство — не повод поржать.

Графомания-то обычная, но с нюансами, с которыми мы все также хорошо знакомы. Подозреваю, несмотря на результаты психиатрической экспертизы, «молодой поэт» был не вполне здоров. (Впрочем, экспертиза этого и не утверждает, она заявляет лишь о том, что он осознавал, что делает.) Некая шизофреническая странность обычно делает и графоманские стихи не скучно-плохими, а странно-плохими. (В отдельных случаях такое дает повод признавать их не бездарными, но это не случай Дмитрия Лучина.) Я вырос в доме, где соседом был шизофреник со справкой: в период обострения он исписывал толстые тетради такими же виршами. (Потом он покончил с собой, как это часто бывает при такой болезни.) Потом, став бывать на каких-то литературных сборищах со «свободным микрофоном», я стал часто слышать эту «психиатрическую графоманию» и распознавать такого рода «поэтов».

Всё это совершенно логично. Психические отклонения часто проявляются, во-первых, в зацикленности на чем-то (когда графоман-шизофреник становится впятеро активнее, чем графоман здоровый), а во-вторых, в склонности к творчеству – рисованию, там, или написанию стихов. (Я не буду сейчас касаться случаев, когда психические отклонения сопровождали настоящий талант, такие случаи тоже есть, и здесь может быть какая-то глубинная связь таланта и «ненормы», но я не врач и не собираюсь в это углубляться.) Что важно: общество — родные, близкие, окружение — чаще всего поощряют и стимулируют такую направленность «странностей» нездорового человека, так как она, в общем, безобидна.

Или нет?

Литсреда знает немало примеров, когда нездоровый графоман, которого все поощряли (ну, не на профессиональном уровне, конечно), начинал думать о себе как о талантливом литераторе, начинал культивировать в себе какие-то «странности», а не приглушать их, и заканчивалось это трагедиями. В Уфе, например, был парень, который писал довольно патологические триллеры «под Стивена Кинга» и даже, если не ошибаюсь, издавал за свой счет. Я его лично не знал, но, когда кончилось преступлением, те, кто ему в этом (не в преступлении, а в «писательских делах») помогал, пришли ко мне с просьбой вмешаться и помочь — мол, ну как же, писатель — в тюрьме, надо вытаскивать!.. Ко мне они пришли, потому что тогда я был завотделом в газете «Версия», работавшей в правовой теме и часто, действительно, встававшей на сторону тех, кого несправедливо осудили. Я как-то от этих просьб тогда отмазался, потому что ежу было понятно, что парень виновен. Если не ошибаюсь (а прошло лет десять, могу ошибаться), его судили за изнасилование и истязания, которые, как говорили (сам я не читал), в точности повторяли те патологические фантазии, которые были описаны в его книге.

Самый громкий пример такого рода был в прошлом году в Одессе, когда «эпатажный», «контркультурный» писатель спровоцировал на контркультурном же собрании (с гастролями приезжал небезызвестный художник-акционист Петр Павленский) драку, в ходе которой зарезал человека. А до этого все в тусовке были в таком восторге от «непосредственности» этого писателя — не только творческой манеры, но и манеры поведения...

Возвращаясь к истории с валдайским каннибалом. Я, конечно, не судья, не врач, но все же подозреваю, что все эти неизвестные союзы писателей с их неизвестными конкурсами и грамотами-дипломами сыграли, в итоге, недобрую роль в том, что преступление все же — в итоге психической деградации Дмитрия Лачина, которая, вероятно, занимала какое-то время, — произошло. Вполне вероятно, что он, получая все эти грамоты и прочие формы поощрения, считал себя настоящим поэтом, а вследствие этого, наверняка, и личностью, которой позволено больше, чем простым смертным.

Такого рода моральная поддержка психических расстройств тех, кто сопровождает это написанием стихов, стала в последние годы довольно мощной. Это и многообразные сайты и группы в соцсетях, где графоманы «залайкивают» друг друга и создают такую бета-версию литературной среды. И вал конкурсов и малотиражных альманахов типа «Лучшие поэты России: сборник по версии Сысертской студии Челябинского отделения СП», которые существуют за счет взносов и собираемой дани за «авторский экземпляр». Но это всё (относительно) новое, а большую роль в этом процессе играет и старая форма жизни — ЛИТО, или литобъединения.

Казалось бы, что плохого, что начинающие писатели еженедельно собираются в каких-нибудь библиотеках или ДК, чтобы обсуждать вирши друг друга под благодушной модерацией кого-то из более опытных литераторов? Да ничего! Для многих это бывает даже полезно, но польза заканчивается тогда, когда такое объединение а) постепенно становится клубом городских сумасшедших, годами собирая вокруг себя «странных людей» со справкой или без, б) в нем заканчивается движение поколений и постепенно исчезает молодежь, в) реального обсуждения произведений и творческого роста не происходит. Атмосфера взаимных похвал без сюрпризов превращается в ту среду, жить в которой комфортно человеку с психическим отклонением.

Такие «болота» потихоньку образуются везде, есть такое и в Уфе — ЛИТО чуть не с 20-летней историей, которое переезжает каждый сезон, потому что библиотеки, ДК и прочие культурные институции, предоставлявшие помещение для еженедельных сборов, устают от «странностей». Так-то всё довольно невинно. Из уст в уста передаются истории, как, например, один из их «клиентов» пришел на публичное мероприятие в библиотеку, прямо в зале снял штаны (под ними были вторые, как в детском саду) и повесил на батарею сушиться. Говорят, снимало телевидение... Всё весело и забавно: за нож пока не хватались, и слава богу.

Такие среды образуются в тех объединениях (вокруг сайтов, конкурсов, альманахов), где есть изначальная подмена риторики. Не стремление начать писать лучше, расширить кругозор, понять свои сильные и слабые стороны как писателя, а извращенные варианты принципа «Главное — участие». Конечно, любое отсутствие критики, реального конкурса и обсуждения — это нетравмирующая среда. Именно ее и ищут те, у кого проблемы с психикой.

То, что ты пишешь стихи, в таких местах автоматически приравнивается к тому, что ты поэт, а то и гениальный поэт (здесь всё зависит от провинциальности как духовной категории). Возможно, это пагубно не только для самой нездоровой личности, но и для ее окружения, в том смысле, что это усыпляет — создает ложный эффект социализации. «Дима у нас не «со странностями», Дима неординарный, потому что он талантливый поэт, вот и грамоты, сборники и членские книжки». «Дима» пришло для примера потому, что так зовут валдайского каннибала. Скорее всего (снова опыт газеты «Версия»!), его родители уже готовят все эти грамоты, чтобы суд принял их как смягчающие обстоятельства («характеристика» всегда играет роль). Хотя они должны быть отягчающими обстоятельствами — для обвинения в адрес тех, кто их выдавал.

Источник