В семье Афанасьевых, которую постигла катастрофа, случились долгожданные перемены

13 июля в «МК» был опубликован материал «Отверженные» — история семьи Афанасьевых с двумя детьми, больными ДЦП.

Я написала о том, что Афанасьевы оказались в ситуации, в которой невозможно выжить.Отец Кристины и Ангелины, 38-летний Максим Афанасьев, пять лет не может устроиться на работу из-за того, что у него двое детей-инвалидов.

фото: Ольга Богуславская

Им отказали в получении корсета Шено для Ангелины, потому что он дорого стоит.

Им отказали в получении ежемесячных пособий на детей из малоимущей семьи.

25 апреля какие-то уроды сняли с кредитной карточки Ольги 26 тысяч рублей. Искать мошенников никто не собирается.

У Ангелины такой сколиоз, что даже в инвалидной коляске она сидит с трудом, а спать может только на животе. Если в ближайшее время не сделать операцию, ребенок погибнет. А таких операций в нашей стране не делают. Швейцарский профессор Кан Мин готов помочь Ангелине, но у Афанасьевых нет денег.

Я попросила руководителя Департамента труда и социальной защиты населения Владимира Петросяна разобраться в ситуации.

На следующий день после выхода статьи мы встретились.

Первым делом Петросян сообщил мне, что Ольга Афанасьева неправильно заполнила в МФЦ анкету, и поэтому семье отказали в получении ежемесячных пособий. Совершенно верно, Ольга сразу сказала, что не понимает, что писать и где ставить галочки, но в том-то и дело — ей ответили, что помогать запрещено. А когда выяснилось, что в получении пособий отказано, жаловаться в Департамент соцзащиты у нее просто не было сил.

Очень трудно объяснить, как это — не было сил. А ведь это и есть самое главное. Афанасьевы до такой степени истерзаны жизнью, что самые простые действия становятся для них пыткой. Я очень часто слышу эти слова от людей, раздавленных обстоятельствами, и давно не говорю им никаких благоглупостей вроде «надо постараться, возьмите себя в руки, все образуется». Людей, терпящих бедствие, парализует бессилие, и они цепенеют. Наверное, срабатывает инстинкт самосохранения, потому что в таких ситуациях любое лишнее движение может привести к разрушению.

Потом мы, скажем так, очень эмоционально обсудили историю с корсетом Шено, который отказались выдавать Ангелине. Я сказала: отказали потому, что он стоит 60 тысяч рублей, а государевы люди как зеницу ока берегут государственные деньги. Владимир Аршакович ответил: не выдали потому, что, вероятно, он не был ей показан. Потом он стал звонить специалистам, потом вызвал сотрудников, потом все начали говорить одновременно — в конце концов выяснилось, что корсет Шено Ангелине нужен и ей его выдадут.

Я позволю себе пропустить первую половину официального ответа В.А.Петросяна на мою публикацию, потому что там говорится о санаторно-курортном лечении детей, об оплате проезда в санатории, о массажах, ЛФК, психологической помощи семье и т.д.

фото: Из личного архива
Как только мы соберем деньги, доктор Кан Мин сделает Ангелине операцию.

А вот вторая половина: «29 апреля 2017 года Афанасьева О.В. обратилась в ЦГУ «Мои документы» за назначением ежемесячного пособия на дочерей Афанасьеву Кристину и Афанасьеву Ангелину, приложив полный пакет документов и заполненные сведения об уровне имущественной обеспеченности. В соответствии с пунктом 2.1.9 Порядка оценки уровня имущественной обеспеченности для предоставления мер социальной поддержки малообеспеченным семьям, утвержденного Постановлением правительства Москвы от 28.12.2016 г. №954-ПП, специалистами отдела были рассмотрены документы и вынесено отказное решение (основание — наличие транспортного средства: судна, самоходного транспортного средства и других видов техники). За разъяснением о причине отказа семья Афанасьевых не обращалась.

В ходе проверки установлено, что Афанасьева О.В. при заполнении сведений об имущественной обеспеченности семьи допустила ошибку, которая повлекла за собой отказ в назначении пособия на детей. Принимая во внимание данный факт, ежемесячное пособие назначено с 01.04.2017 г. в размере 2000 рублей на каждого ребенка. Выплата будет произведена в августе текущего года с доплатой за период апрель–июль.

Для Афанасьева Максима подобраны подходящие вакансии. Ему предложены на выбор 3 позиции — специалист с заработной платой в размере 45 000–50 000 рублей. Он приглашен в службу занятости для прохождения собеседования.

Также семье будет оказана материальная помощь в размере 25 000 рублей.

Ситуация семьи Афанасьевых находится на особом контроле департамента.

Министр правительства Москвы, руководитель департамента В.А.Петросян».

Вот так. Ольга Афанасьева думала, что в пособии отказали из-за большого автомобиля, без которого они не могут жить. А мне объяснили, что она поставила галочку на слове «судно», и получилось, что у них имеется корабль, а раз так — зачем им, таким богатым, помощь…

В настоящее время Афанасьевы находятся в санатории, поэтому Максим еще не был на собеседовании по поводу трудоустройства. Надеюсь, скоро он наконец выйдет на работу. Но мне не дает покоя то, что предшествовало вмешательству начальника Департамента труда и соцзащиты в жизнь семьи Афанасьевых.

Понимаете, кошмар их жизни состоит из двух разных кошмаров: один — это неизлечимая болезнь Ангелины и Кристины, а второй — полное безразличие государства к их беспомощности.

Многолетняя беда заставляет людей приспосабливаться к тому, что вначале кажется непереносимым. Тяжелобольные люди или люди, у которых больны дети, рано или поздно поднимают голову и стараются вернуться к жизни — настолько, насколько позволяют обстоятельства. И вот тут главное слово «обстоятельства».

В Северной Европе и в Германии, где я имела возможность увидеть работу социальных служб, у инвалидов просто не существует технических или финансовых проблем. Если врачи не в состоянии вылечить человека, государство делает все возможное, чтобы человек жил, если он в состоянии — работал, передвигался по городу и т.д. В Германии существует особая, тщательно продуманная система поощрения предприятий и учреждений, которые берут на себя трудоустройство тяжелобольных людей. О технических средствах и говорить нечего — выдают все, что положено, сколько бы это ни стоило, и самого высокого качества.

И знаете что? Это происходит не столько потому, что государство доброе и милосердное, а потому, что это выгодно.

Да, на самом деле всякому нормальному государству выгодно, чтобы люди жили, а не боролись за существование, чтобы общество не перегревалось от боли, обиды или непомерных усилий в борьбе за выживание. Уверенные в завтрашнем дне граждане — это главный капитал государства, которому не грозит социальная лихорадка. Социально обеспеченные государства держатся не на штыках полиции, а на доброй воле своих благодарных граждан. Как известно, это непобедимое воинство.

А что же у нас?

На каждом шагу жизнь инвалидов или семей с больными детьми — это сражение. И именно на каждом шагу. То не на что жить, то не выдают коляску, корсет или лекарство, то отбирают жилье, то не берут на работу — не каждый день, а каждый час приходится цепляться за каменную стену, раздирая в кровь руки. И рано или поздно человек срывается и разбивается насмерть.

Счастливые люди, у которых все живы и здоровы, не понимают, как можно любить тяжелобольных, изуродованных болезнью родных.

Ольга Афанасьева очень расстроилась, когда я написала, что если не удастся собрать деньги на операцию Ангелины, она умрет.

Ангелина не ходит и не разговаривает, она просто сидит и светится. Сидит с трудом, а светится во всю силу, как человек, который благодарен за малую малость, не отобранную у него жестокой судьбой. Для Ольги и Максима их неподвижная и безмолвная дочь Ангелина — драгоценное дитя, а не кирпич на шее. У одних людей такие дети, а у других — другие. Но это дети. Это жизнь. Такая, какая есть.

Если мы люди, больные дети или родители делают нас светлее. Потому что трудная любовь учит радоваться малому и распрямляет душу. И человек точно знает, что главное, а что — пустяк.

Каждый день я встречаю на соседней улице пожилых людей, которые везут в коляске больного сына, стянутого болезнью в узел. И каждый раз они останавливаются возле киоска, где продаются газеты, журналы, недорогие игрушки и всякие пустяки. Я смотрю, как больной разглядывает витрину, а его мать показывает на что-нибудь, и когда наконец понимает, что ему приглянулось, она достает потертый кошелек и совершает покупку. В последний раз это был брелок с божьей коровкой. Руки у сына сцеплены намертво, она положила добычу ему на колени, и они поехали дальше. И когда они проходят мимо, мне становится стыдно за то, что я утром на что-то жаловалась.

Это замечательно, что Владимир Петросян сразу ответил на публикацию в «МК» — он, кстати, единственный чиновник, который отвечает молниеносно.

Это замечательно, что Афанасьевым оказали материальную помощь и Ольга больше не будет плакать из-за денег, которые какие-то твари сняли с ее нищенской карточки.

Я жду не дождусь, когда Максим Афанасьев выйдет на работу и я впервые увижу, что он улыбается.

Петросян спросил, почему Афанасьевых вызывали в филиал 18-й детской больницы, чтобы получить новую индивидуальную программу реабилитации, и как случилось, что врач попросил поставить Ангелину на ноги. Ольга сказала врачу, что Ангелина стоять не может, а врач все равно велела выволочь ее из коляски. Почему, спросил он, медики не приехали к Афанасьевым домой?

А у меня другой вопрос: почему без вмешательства сверху врачи поступают как садисты? Сейчас, после окрика из Департамента соцзащиты, к Афанасьевым приедут домой. Но зачем же их пытали? И где найти столько начальства, чтобы над беспомощными людьми перестали издеваться?

А Ангелина, если не удастся собрать денег на операцию, погибнет. Но я не верю, что не удастся.

Телефон Афанасьевых: +7 (925) 734-86-56.