В результате энергетической сделки с Ираном Россия убивает четырех зайцев одним ударом

В результате энергетического соглашения с Ираном на огромную сумму 30 миллиардов долларов Россией одновременно были решены четыре задачи, которые являются ключевыми для достижения крупных стратегических целей, стоящих за ближневосточными устремлениями Москвы.

Исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин объявил после своего визита и визита президента Путина в Исламскую Республику для проведения трехсторонних переговоров с Азербайджаном, что его компания подписала «дорожную карту» по инвестированию в энергетический сектор Ирана огромной суммы в 30 миллиардов долларов. Этот ловкий ход в энергетической дипломатии был бы невозможен, если бы Трамп не отпугнул западных инвесторов от Ирана, подталкивая эту страну к России, что полностью перевернуло намеченную администрацией Обамы стратегию, нацеленную на переориентирование Ирана в противоположном направлении через многочисленные уступки, которые были предложены в результате ядерной сделки летом 2015 года.

Успешная внешняя политика России действительно добивается быстрых результатов в продвижении к своей стратегической цели 21-го века — позиционированию Москвы как главной уравновешивающей силы на евразийском суперконтиненте, что, в свою очередь, ускоряет глобальный переход к многополярному мировому порядку.

Чтобы оценить, насколько важным оказался этот геостратегический шаг Москвы, сделанный на прошлой неделе, достаточно проанализировать четыре аспекта, высвеченные в рамках российско-иранской энергетической дорожной карты:

Россия намерена проложить в Иран транс-азербайджанский трубопровод, который не только укрепит двусторонние российско-иранские отношения и обеспечит их трехстороннее расширение с Азербайджаном, но и наглядно продемонстрирует успех российско-азербайджанского сближения за прошедший год. Москва рассматривает Баку как интеграционный фактор в том смысле, что это облегчает сближение России и Китая, в то время как традиционный российский «союзник» Армения рассматривается как прозападный обструкционист, который вдруг стал проявлять своенравие.

Другим важным результатом этого трехстороннего саммита является то, что Россия также заявила, что намерена построить трубопровод между Ираном, Пакистаном и Индией, что, как уже отмечалось, может означать, что Россия добилась успеха в том, чтобы заставить Индию сократить свою поддержку террористов, действующих против Пакистана, ввиду новообретенного стремления Нью-Дели к стабильности в этом транснациональном регионе, обеспечиваемой с помощью «Южноазиатского потока». В случае успеха этой стратегии Москва могла бы доказать, что она действительно единственная уравновешивающая сила, способная поддерживать стабильность в регионе Ближнего Востока и Южной Азии, «смягчая» прозападную стратегию, которую Индия реализовывает в последние годы.

В соответствии с вышеупомянутой стратегией, которую администрация Обамы разработала для осторожного развития сотрудничества с Ираном, значительная часть этого видения имела отношение к использованию западных инвестиций, чтобы в конечном итоге превратить эту страну в грозного конкурента России на европейском рынке. Теперь весь этот проект нейтрализован из-за агрессивной политики Трампа в отношении Исламской Республики и благодаря «спасательной операции», в ходе которой российские энергетические инвестиции «спасают» иранскую экономику от последствий запугивания Америкой западных партнеров (несмотря на публичные отрицания этого президентом) и, как представляется, надвигающихся секторальных санкций в отношении иранского ресурсного сектора. В этих условиях, которые приводят в движение переформатированные многолетние стратегии всех сторон, для США практически невозможно «склонить» Иран к тому, чтобы сделать его серьезным конкурентом России на рынке Европы.

Наконец, у Ирана были все основания беспокоиться по поводу сближения России с Саудовской Аравией, хотя намерение Москвы по-прежнему заключалось в нахождении взаимовыгодного решения для сохранения межгосударственного мира на Ближнем Востоке. Но все эти страхи улеглись после объявления об инвестициях в иранскую энергетику в размере 30 миллиардов долларов.

Источник