Снятие «Нуреева» в Большом прогремело громче, чем сам легендарный танцовщик

Скандал со снятием перед самой премьерой спектакля «Нуреев» набирает все больше и больше оборотов.За полчаса до брифинга Большой театр осаждают журналисты с камерами. Когда их наконец запускают в главное фойе перед Царской ложей (прежде оно называлось Белым), становится ясно, что места для всех не хватает. Такой ажиотаж вызывает история балета «Нуреев», об отмене которого гендиректор Большого Владимир Урин объявил в минувшую пятницу. Если бы отмена случилась не в главном театре страны и в ее орбите не оказались имена легендарного танцовщика Рудольфа Нуреева и режиссера Кирилла Серебренникова, то такого ажиотажа точно бы не было. Олег Табаков в МХТ не только сдвигал выпуск премьер, но и закрывал спектакли вообще, считая их недостойными сцены Художественного театра. Причем закрывал за день до объявленной премьеры. Но здесь особый случай.

На брифинг кроме Владимира Урина пришли и исполнители главных партий — Владислав Лантратов и Мария Александрова. От комментариев сразу же отказались, говорят, что здесь они, чтобы послушать свое руководство. И вот появляются Урин и руководитель балетной труппы Махар Вазиев.

— Я хотел бы высказать свою позицию, почему я отменил премьеру. Речь идет не об отмене, а о переносе, — подчеркивает Урин. — Я прекрасно понимал, что будет соответствующая тема, которая может вызвать неприятие некоторых людей. И уже обращаясь к хореографу Посохову: «Юра, ты понимаешь, что это плохо?» (Это про хореографию, а не тему.) «Понимаю», — говорит Посохов. «Сколько тебе нужно времени?» — «Месяц». Примечательно, что главный эксперт по балету в Большом театре Махар Вазиев за все это время не проронил ни слова.

Читайте материал: Гендиректор Большого театра объяснил скандальную отмену премьеры «Нуреева» Серебренникова

Резюмируя выступления Урина, можно сказать, что основные претензии не столько к исполнителям балетных партий, сколько к другим участникам спектакля (в балете есть рассказчик, хор, драматические куски). Оформление спектакля останется неизменным, в том числе и фотография обнаженного Нуреева. А выпустят спектакль через восемь месяцев (по объективным причинам), а не в сезон 2018-19, как было заявлено в минувшую субботу.

Итак, заверения Владимира Урина (те, что он делает перед журналистами), в общем, все те же, что он делал перед коллективом театра два дня назад на закрытом собрании: мол, спектакль еще не готов. И при всей его закрытости запись почему-то тут же попала в Интернет. Далее следует цитата: «Спектакль оказался гораздо сложнее, чем мы предполагали. И по объему, и по соотношению всего того, что построил там Серебренников...». И еще: «к сожалению величайшему, весь следующий сезон уже расписан», и поэтому постановка переносится на сезон-17–18. Услышав такую новость, сотрудники театра отреагировали так: «На два года — это значит, что его не покажут никогда».

Отчасти согласиться с такими объяснениями гендиректора можно, поскольку после каждой премьеры Большого (и не только, а любого музыкального или драмтеатра) что-то переделывается, доделывается, перерабатывается… В общем, штатная ситуация предпремьерного аврала. Но премьеры все же выпускаются. Пройди премьера «тихо и спокойно», никакого скандала, возможно, и не было бы… Возможно… И можно понять исполнительницу главной роли Марию Александрову, сыгравшую партнершу Нуреева по сцене (Марго Фонтейн), которая написала в Инстаграм: «Не верьте, что неготовность балета повлияла на снятие премьеры. Девиз нашей профессии «Всегда готов».

Но потом вспоминаю, в какие мы живем времена и как совершенно на пустом месте, буквально из ничего, эти самые скандалы и рождаются, и понимаю решение такого опытного администратора, как Владимир Урин.

Серебренникову то что… Все как с гуся вода, сегодня он ставит в театре, а завтра его здесь нет. Да и Александрова из театра уволилась недавно «по собственному желанию» и играет уже как «приглашенная артистка», а Урин за театр отвечает… И из двух зол, отложив премьеру до лучших времен (все-таки верю, что спектакль на сцену еще вернется), выбрал зло наименьшее. Потому что в противном случае нас бы могли ожидать вопли «православной общественности», демонстрации с хоругвями и ряжеными казаками вокруг театра. Урин же, опытный менеджер в сфере театрального администрирования, быстро сообразил, что обстановка сейчас совсем не та, чтоб провоцировать в театре очередной скандал, и благоразумно решил выждать лучшего момента…

Что же его так напугало?

— Да, все мы были, мягко говоря, шокированы, когда открывается занавес и перед нами в полный рост предстает на заднике фотография абсолютно голого Нуреева с большим фаллосом. Далее последовала «немая сцена» — и Урин сразу же куда-то исчез, затем вернулся. Видимо, звонил кому-то… Так что мат на английском языке, которым ругается Нуреев на танцовщиков в одной из сцен, это еще цветочки, рассказывает мне одна из очевидцев генпрогона, старейшая работница театра.

— Еще там возникла ситуация у исполнителей роли Нуреева с составами. Составы поменяли, и Артем Овчаренко, который должен был танцевать Нуреева в первом составе, вдруг оказался во втором. А он на Нуреева внешне очень похож, недавно снялся в роли Нуреева в фильме Би-би-си… Так вот оказалось, что он отказался обнажаться на сцене и решил играть сцену с Ричардом Аведоном, всемирно известным фотографом, который действительно заснял Нуреева совершенно голым (его-то фотография так и ошарашила вначале), в трусах. А Владислав Лантратов решил неукоснительно следовать указаниям режиссера, и поэтому его переставили в первый состав… А вообще отказались участвовать в спектакле двое танцовщиков, которым досталась роль Эрика Бруна, знаменитого датского танцовщика и интимного друга Нуреева, которого связывали на протяжении многих лет с Рудольфом весьма непростые отношения. Последним, за несколько дней до премьеры, от роли отказался Денис Родькин. Кроме того, в спектакль пригласили выступать настоящих стриптизеров, потому что эти роли не согласились играть наши мальчики из кордебалета… Была такая история… А еще искали арфиста — именно мужчину, а это большая редкость. Так что там педалируется эта тема.

Лично я видел эту пятиминутную в более чем двухчасовом спектакле сцену на присланной мне записи, как раз с Лантратовым… Сделана она весьма целомудренно, гениталиями, во всяком случае на сцене Большого театра, никто не трясет, танцовщик разворачивается и танцует стриптиз на столе к залу задом, причинное место прикрыто… Да и очень напоминает она сцену из другого балета — Ролана Пети «Пруст, или Перебои сердца», который аж с 1973 года идет в Парижской опере и никакого возмущения в зале не вызывает. Если и можно в чем упрекать постановщиков, так это в таком бесконечном цитировании и самоцитировании, потому что сцен, до боли напоминающих предыдущий спектакль Серебренникова, Посохова, Демуцкого «Герой нашего времени», в спектакле довольно много…

Но среди артистов есть и другие мнения… Я нашел человека, знавшего Нуреева лично, и вот что он мне рассказал:

— В театре говорят, что в процессе репетиций и прогонов кто-то снимал и сливал самые откровенные эпизоды спектакля министру культуры, и тот приказал немедленно все прекратить. А сделано это было будто бы, чтобы убрать Урина с должности. Ведь ему контракт-то, говорят, на словах только продлили, а на бумаге ничего пока нет… Поэтому Урин может со своего поста слететь и по одной простой причине: ведь истрачены на спектакль бешеные деньги — говорят, более двух с половиной миллионов долларов. А спектакль не выпущен, и он, естественно, теперь уже не выпустит. Еще до этого провалилась опера «Снегурочка». То есть одна за другой такие лажи… А сейчас очень модно спрашивать вопросом нашего президента: «Зин, а деньги где?» Ни денег, ни премьеры… Вы меня, конечно, извините, но они умудрились вот эту скандальную и всем известную фотографию с членом, которая у меня есть еще с 70-х годов, а точнее, право на ее использование, купить за бешеные деньги, чуть не за триста тысяч долларов!

Кроме всего прочего там невероятные костюмы! Какая-то шуба для исполнителя главной роли, вроде соболья. У Нуреева действительно такая была — с ней есть похожая нуреевская фотография. Опять же по слухам стоит 375 тысяч евро. Потом, они заплатили бешеные гонорары и хореографу (Юрию Посохову), и постановщику (Кириллу Серебренникову), и композитору (Илье Демуцкому)… А они не имеют права им не заплатить, потому что нравится спектакль или нет, но они свою работу сделали. Да и вообще, там говорят, что помимо этой шубы и нуреевского роскошного халата, такое количество костюмов дорогущих! Так что все понимают «что», «почему», «отчего» и как это все будет.

— А до меня дошла такая информация из недр Министерства культуры, что будто бы Мединский ничего не знал об этой ситуации и этот скандал для него полная неожиданность. Да и артисты некоторые говорят, что спектакль действительно «сырой» и «показывать там нечего».

— Теперь же ни у кого правды не узнаешь. Но вообще я считаю идиотизмом идею постановки такого балета по той простой причине, что Рудик практически наш современник. Потому что еще живы люди (и их немало), которые его видели живым на сцене, в том числе и я. Так что люди про него все знают, и я не считаю, что на сегодняшний день он та фигура, о которой можно ставить такой полнометражный спектакль.

— Почему? Легендарная, во многом трагическая фигура, такие привлекают художников.

— Рудик не обладал, скажем так, техническим совершенством, и мы все это прекрасно видели. Он сложен был хорошо, но были сложены танцовщики и лучше его, как, например, Вахтанг Чабукиани. Но в чем была вся прелесть? От него шла совершенно звериная, неимоверная (хотя по тем временам не было таких слов) энергетика, вперемешку с эротикой! Она от него даже от старого шла, когда он уже приехал полуразваленный танцевать «Сильфиду» в Мариинский театр с Жанной Аюповой. Ни один сегодняшний танцовщик не может сегодня даже на миллионную какую-то часть приблизиться к его образу.

— Но при этом в Парижской опере, балет которой он возглавлял почти 8 лет, его имя свято, редакции балетов, поставленные им, неприкосновенны, его именем назван один из репетиционных залов. А сколько его биографий в мире издано! Только у нас переведено четыре или пять! Он почти сравнялся с богом танца Нижинским!

— Ну если решили ставить, то всем же было понятно, что Серебренников гейскую тему будет педалировать. Это понятно по другим его спектаклям. И зачем делать  балет на Исторической сцене? Есть же Новая, делайте там, что хотите! Зачем вы делаете такую провокацию на Исторической? Я не ханжа, я сам гей, что там скрывать, но я совершенно не собираюсь выходить на гей-парад и кому-то там моргать! Но дело не в этом. Ну зачем делать балет на Исторической сцене? Есть же Новая, делайте там что хотите! Зачем вы делаете такую провокацию на Исторической? Я не ханжа, но как можно себе представить, что поднимается занавес Большой сцены Большого театра, где пел Шаляпин, где танцевала Анна Павлова, Вацлав Нижинский, Майя Плисецкая, Владимир Васильев… И во всю сцену весит портрет голого Нуреева с членом до колен. Я уже не говорю, что мужики на каблуках, трансвеститы бегают в «Булонском лесу». И если мы выпускаем на сцену артистов в зависимости от того, согласен он выйти с голым залом или нет, как это произошло с Овчаренко и Лантратовым, куда вообще дальше идти.

— Но мы же с вами премьеру не смотрели, только по записям и по обрывкам судим. А вообще, если все в спектакле заменить, это же будет уже не «Нуреев». Как показать Нуреева без секса, без обнаженного тела, без любовников? Тогда это будет не Нуреев…

— Когда на одном из конкурсов балета, я помню, обсуждали, что если бы балерине-финалистке да руки другой, Майя Плисецкая резюмировала: «Если бы у бабушки был член, то она бы была уже не бабушкой, а дедушкой!» Поэтому лучше бы не браться за эту тему. А вообще я помню, как Майя Михайловна до последнего боролась, например, за «Болеро». Ей за час до начала Брежнев лично разрешение дал. Сейчас таких артистов уже нет. Эти за спектакль бороться не будут. И режиссеры не будут. Написали в Инстаграм, вот вам и вся песня!