Политолог Валерий Соловей назвал срок полной изоляции российского интернета

Видные западные футурологи предсказали раскол Всемирной Сети: по их прогнозам, уже через два года интернет будет разделен на две части — в одной окажутся Россия, Китай и Индия, эта часть Сети фактически будет отрезана от остального мира.«Растет, растет Стена Великая, отгораживает Россию от врагов внешних. А внутренних — опричники государевы на куски рвут...» Страшные сказки Владимира Сорокина — автора «Дня опричника» и его приквела, «Сахарного Кремля», откуда, собственно, и взята эта цитата, — с пугающей скоростью превращаются в быль. Как минимум — в информационной сфере.

Государственный подход к регулированию национального сегмента Всемирной сети все больше напоминает архитектуру «Великой китайской интернет-стены» — он же «Великий китайский файрвол», он же «Золотой щит» — системы фильтрации сетевых ресурсов, существующей в КНР.

Очередными кирпичиками «Русской стены» стали принятые под занавес весенней думской сессии законы, запрещающие анонимность пользователей мессенджеров и средства обхода блокировок запрещенных сайтов. И то ли еще будет. По данным источников «МК», осенью в нижнюю палату поступит новая порция законодательных инициатив по закручиванию гаек — в том числе в информационном пространстве. В общем, ответ на сакраментальное «куда ж несешься ты» на сей раз вполне ясен. Вопрос лишь в том, как далеко мы можем зайти, двигаясь этим путем.

Конец связи

«В декабре 2018 года на заседании Генеральной ассамблеи ООН президент России официально объявит о введении «безопасного EurasiaNet`а», сети обмена данными под государственным контролем стран-участниц — Китая, России и Индии. Первое официальное заседание Надзорного совета EurasiaNet`а пройдет под председательством России в январе 2019 года. Таким образом, Всемирная сеть будет разбита на две части, в которых будут действовать различные технические и правовые стандарты и связанные с этим политические рамки. Интернет больше не будет глобальным...»

Приведенная цитата взята из доклада берлинского фонда «Наука и политика» (Stiftung Wissenschaft und Politik) «Возможные сюрпризы: 11 вероятных сценариев российской внешней политики». Для справки: фонд учрежден Немецким институтом международной политики и безопасности — крупнейшим и одним из наиболее авторитетных немецких «мозговых трестов», финансируемым властями страны. Основные клиенты этого аналитического центра — федеральное правительство и бундестаг. В общем, далеко не контора «Рога и копыта».

Решения российского руководства плохо поддаются прогнозированию, поскольку процесс их принятия непрозрачен, монополизирован и предельно централизован, предупреждают в преамбуле своего доклада берлинские нострадамусы. Что, однако, не означает, что задача в принципе не выполнима. Доклад о «русских сюрпризах» — попытка экстраполяции в будущее существующих внешне- и внутриполитических трендов.

Согласно предлагаемому сценарию расколу Интернета будут предшествовать энергичные попытки России и прочих стран, поддерживающих ее в этом вопросе — в первую очередь Китая, — изменить нынешнюю структуру управления Всемирной паутиной. На Полномочной конференции Международного союза электросвязи эти державы предложат передать администрирование Сетью в руки государств — в рамках Организации Объединенных Наций. Это нанесло бы смертельный удар по нынешней модели управления Интернетом, отмечается в докладе: право голоса потеряли бы негосударственные структуры и представители гражданского общества — неправительственные организации и научные сообщества.

Поскольку предложение не получит поддержки остальной части мирового интернет-сообщества, Россия и Китай встанут на путь открытого противодействия существующим принципам жизнедеятельности Сети. Они станут блокировать, в частности, развитие стандартов в технических комиссиях Международного союза электросвязи. И публично отклонят разработанный Инженерным советом Интернета новый сетевой протокол HTTP/2, обеспечивающий более высокую — по сравнению с прежней версией, HTTP 1.1, — устойчивость к сбоям и атакам и более высокую скорость передачи данных. Одновременно Россия начнет активно переводить свою сетевую инфраструктуру на китайские технологические рельсы. И постепенно разрывать интернет-связи с внешним миром. Многочисленные капилляры «кровеносной системы» Сети будут блокироваться и заменяться немногими магистральными «артериями», использующими устаревшие или нестандартные протоколы.

Летом 2018 года президент России заявляет, что его страна намерена в сотрудничестве с Китаем закрыть «технологические бреши» в информационном обмене с Западом и будет опираться при этом на собственные стандарты и инфраструктуру. Россия объявляет о выходе из Правительственного консультативного совета Корпорации по управлению доменными именами и IP-адресами (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers, сокращенно ICANN) — главного на сегодняшний день органа в структуре управления Всемирной сети... Ну а финальная сцена этого технотриллера описана выше — EurasiaNet, Евразийская сеть.

Разделяй и властвуй

К такой развязке, по мнению немецких политических футурологов, ведет логика предшествующих событий. Гипотетический EurasiaNet — в первую очередь внутриполитический инструмент, с помощью которого российские и китайские власти смогут решить две проблемы: усилят контроль над гражданским обществом и ограничат внешнее влияние на него. Опасность для них представляют прежде всего «социально-политические реформистские движения, наподобие тех, что вызвали «цветные революции» в Грузии и на Украине». Ибо, как хорошо известно, смутьяны «используют для мобилизации коммуникационные возможности Интернета, например — социальные сети».

«Обе страны объединяет то, что они стремятся к большей технологической независимости, в особенности — от США, и то, что они используют Интернет как средство контроля и целенаправленного информационного воздействия», — отмечается в докладе. Однако развитие Всемирной сети ставит под угрозу эффективность этого инструментария: новые стандарты усложняют для государств процесс контроля и одновременно расширяют возможности анонимной коммуникации. В то же время влияние России и Китая на разработку этих стандартов в условиях нынешнего «многоакционерного» подхода к регулированию Всемирной сети крайне незначительно.

«В виду продолжающегося развития стандартов правительства обоих стран заинтересованы прежде всего в том, чтобы переформатировать техническое функционирование Сети на свой лад, — считают берлинские правительственные эксперты. — И благодаря этому ограничить права человека — такие, как свобода мнений и свобода прессы». Впрочем, у Китая вдобавок ко всему может быть и чисто экономическая мотивация. Китайские фирмы давно уже являются серьезными соперниками западных производителей сетевого оборудования. Но их главное конкурентное преимуществами — цены, а не инновации.

Разделение Интернета и введение собственных стандартов резко повысило бы их конкурентоспособность в отгороженной от западных идей и западных ноу-хау части Сети. Кроме того, это надежно посадило бы страны-импортеры — среди которых первое место, безусловно, заняла бы Россия — на китайскую технологическую иглу. Откуда один шаг до политической зависимости.

Есть, правда, у медали и другая сторона: цифровой изоляционизм вступил бы в противоречие с нынешней китайской экономической моделью. Поскольку экономика Поднебесной прочно встроена в глобальные цепочки создания добавленной стоимости, раскол Сети нанес бы определенный ущерб национальному хозяйству КНР в его сегодняшнем виде. Но политические риски, считают немецкие аналитики, для китайского руководства все-таки на первом месте. Сегодня задача контроля над гражданами Поднебесной облегчается высоким языковым барьером, ограждающим население от «опасной» внешней информации. Но в Китае быстро растет доля образованного класса, хорошо владеющего английским. Лингвистических препон для этой страны уже нет, а технологические пока не обеспечивают стопроцентной герметичности: наиболее любопытные и технически подкованные граждане Поднебесной находят способы обойти «Великий файрвол». Хотя, надо признать, с каждым годом лазеек становится все меньше.

Ну а для российских властей и вовсе не просматривается никакой достойной терзаний дилеммы. Поскольку в сфере высоких технологий Россия, увы, не преуспела, потеря каких-то иных цепочек, кроме цепей сырьевой экономики, ей не грозит. Сырьевой же сектор вряд ли как-то может пострадать от разделения Сети. А с точки же зрения политики от обособления вообще один сплошной профит. Разделяй, как говорится, и властвуй.

Теория невероятности

Имеются, кстати, пророки и в своем отечестве. Еще в 2013 году «Лаборатория Касперского» в своем ежегодном аналитическом отчете Kaspersky Security Bulletin выступила со следующим прогнозом: «Ряд стран, включая Россию, приняли или собираются принять законы, запрещающие использование иностранных сервисов. Особенно эти тенденции усилились после публикаций Сноудена... От законодательных запретов неизбежен переход к техническим ограничениям. После этого вероятным шагом станут и попытки ограничения иностранного доступа к данным внутри страны. При дальнейшем развитии подобных тенденций мы очень скоро можем оказаться без единого Интернета — но с десятками национальных сетей. Не исключено, что некоторые из них даже не будут иметь возможности взаимодействовать друг с другом».

Большая часть мирового интернет-пространства предсказанной эпидемией «сетевого суверенитета» сколь-нибудь серьезно пока не затронута. Чего, однако, никак нельзя сказать о нашей стране, где вирус изоляционизма и впрямь разошелся не на шутку. И дело, конечно же, не в Сноудене и его разоблачениях. Процесс шел по нарастающей по мере усиления противоречий в отношениях с Западом, а с начала украинского кризиса вообще принял взрывной характер.

«Возможности трансграничного оборота информации все чаще используются для достижения геополитических, противоречащих международному праву военно-политических, а также террористических, экстремистских, криминальных и иных противоправных целей в ущерб международной безопасности и стратегической стабильности», — предупреждает новая Доктрина информационной безопасности РФ, принятая в декабре минувшего года. Напрашивающийся вывод: чем плотнее прикрыто информационное окошко во внешний мир, тем крепче стабильность. На официальном уровне, правда, пока никто не предлагает «задраить люки», но дела говорят больше, чем любые декларации.

«К сожалению, государство продолжает придерживаться охранительно-запретительной парадигмы в области регулирования Рунета», — констатирует глава Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК) Сергей Плуготаренко. Тем не менее смотрит в будущее со сдержанным оптимизмом: «В программе развития цифровой экономики, которая недавно была представлена президенту главой Минкомсвязи Николаем Никифоровым, учитывается трансграничный характер цифровой экономики. Мы надеемся, что цель программы — снятие правовых ограничений для формирования цифровой экономики — не останется только на бумаге, что мнение отрасли будет услышано».

Идею огораживания Рунета по китайскому образцу глава РАЭК оценивает как малореалистичную: «Расходы на реализацию «закона Яровой» оцениваются в 1,3 триллиона рублей. Расходы на создание системы, подобной «Золотому щиту», будут в несколько раз выше и потребуют тотальной зачистки всех операторов связи и интернет-компаний в России. Если говорить простым языком, пример Китая показывает, что такая идея осуществима, но Россия еще далека от столь масштабных ограничений — как политически, так и финансово. К тому же, учитывая скорость развития технологий, подобные ограничительные решения могут потерять смысл быстрее, чем будут реализованы».

Еще менее вероятным Плуготаренко считает сценарий создания обособленного от остальной Сети «евразийского Интернета». Во-первых, не удастся вовлечь в проект Китай, который «совершенно не заинтересован в таком: его компании работают на весь мир». Во-вторых, возникнут непреодолимые технические проблемы: «Изолированный Интернет можно продекларировать и создать номинально, но значительную часть пользователей с минимальным уровнем технической грамотности такое решение не затронет. Единственным выходом останется применение санкций непосредственно к конкретным пользователям, для чего нужно будет потратить несоразмерные политические ресурсы».

Холодная осень 2017-го

Существует, однако, и другая оценка пределов возможного. Вот, например, что думает о будущем Рунета известный политический аналитик Валерий Соловей: «Если раньше Интернет пытались контролировать, то сейчас другая логика: он опасен сам по себе, цифровая среда враждебна, поэтому надо готовиться к тому, чтобы полностью эту среду взять под контроль. Что намечено где-то к 2018–2020 годам. В итоге российский Интернет должен быть полностью или почти полностью отключен от внешней среды».

Этот сценарий был нарисован Соловьем около года назад. «Прогноз остается в силе, — заявил политолог обозревателю «МК». — Более того — движение к этой цели ускоряется. Осенью надо ожидать нового пакета мер — законодательных и не только — по «закручиванию гаек». Административно-политический режим будет ужесточен. Резко ужесточен. Естественно, это коснется и Интернета. Не могу сказать, какие конкретно это будут законопроекты, потому что не могу предвидеть фантазию наших законодателей. Но то, что это произойдет, знаю точно».

Ужесточение вызвано двумя причинами. Во-первых, поясняет Соловей, власть хочет защитить себя от роста недовольства: «Осенью ожидают серьезных проблем». И, во-вторых, — «гарантированно, уверенно провести президентские выборы». Решение о дополнительной «заморозке» принято, по информации политолога, в конце мая, а оппозиционные акции, прокатившиеся по стране 12 июня, стали еще одним аргументом в пользу нового пакета рестриктивных мер: «Логика власти очень простая — надо успеть сделать это, пока локальные протесты не слились в общенациональный».

Не ждет милостей и вольностей от власти и Саркис Дарбинян, руководитель юридической практики общественной организации «РосКомСвобода»: «Тренд очевиден — тренд на уничтожение цифровых прав, на деаномизацию, на блокировку иностранных сервисов. Россия явно выбрала так называемый азиатский путь: похожие запретительные практики существуют в Китае, Туркменистане и ряде других стран Азии». Эксперт напоминает об утвержденной президентом в мае Стратегии развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы, которая среди прочего предусматривает создание механизмов, исключающих «анонимность и безответственность пользователей».

Такая политика «противоречит международным стандартам, — настаивает Дарбинян. — Прежде всего — позиции ООН, которая относит право на анонимность в Интернете и на шифрование данных к базовым правам человека». Уточним: юрист «РосКомСвободы» нисколько не преувеличивает — упомянутое решение действительно было принято два года назад Советом ООН по правам человека. Конечно, соблюдение приватности «не всегда бьется» с обеспечением общественной безопасности, признает эксперт: «Найти золотую середину крайне сложно». Но российские власти, мягко говоря, не утруждают себя такими поисками: «Борьбой с терроризмом и защитой людей прикрывают любые, порой самые дикие инициативы».

Линия на ужесточение законодательства и правоприменительной практики будет продолжена, уверен эксперт. И в конце концов приведет к отделению Рунета от Всемирной сети — либо в мегарегиональном, либо в сугубо национальном варианте. «Это будет некий интранет, внутренняя сеть, — прогнозирует Дарбинян. — С большими ограничениями выхода на глобальные платформы». По мнению эксперта, законодательные предпосылки для строительства «великого русского щита» создает принятый недавно Закон «О безопасности критической информационной инфраструктуры РФ».

Справедливости ради нужно сказать, что в тексте самого документа ни о каких-либо «щитах», ни даже об ограничениях для пользователей нет ни слова. Главной и единственной целью нового регулирования названа защита «объектов критической информационной инфраструктуры» от компьютерных атак. Но факт в том, что закон на порядок повышает уровень государственного контроля над сетевой инфраструктурой. По мнению критически настроенных экспертов, под предлогом защиты от хакеров власть может пойти на огораживание Рунета уже не только в правовом, но и в физическом смысле. И, учитывая «содержание предыдущих серий» — наблюдаемое в последние годы планомерное сокращение пространства киберсвободы, — нельзя не признать, что такие подозрения совсем не беспочвенны.

Укрепляет их и резко активизировавшееся в последние два года российско-китайское сотрудничество в информационной сфере.

Братья навек

Одним из ярких внешних проявлений этого братства по оружию стал прошлогодний Российско-китайский форум по вопросам развития и безопасности использования информационно-коммуникационных технологий — первое мероприятие такого рода. В числе участников с китайской стороны были товарищи Лу Вэй, глава канцелярии руководящей группы ЦК КПК по информатизации и сетевой безопасности, и, что особенно примечательно, Фан Биньсин, член Китайской академии инженерных наук, считающийся отцом «Золотого щита».

Как совершенно справедливо заметил, открывая мероприятие, помощник президента Игорь Щеголев, его проведение имеет «символичное значение», подчеркивая «близость подходов наших народов, наших стран». Речь президентского помощника дает довольно четкое представление о мыслях и настроениях, царящих по ту сторону Кремлевской стены. И, кстати, немецкие эксперты абсолютно правы: российским властям действительно очень не нравится нынешняя структура управления Сетью.

«Интернет, по сути, находится под управлением американского правительства, вне рамок международного права, что не способствует ни укреплению доверия, ни равноправному участию стран в управлении Сетью», — сетует Щеголев. Утверждение как минимум небесспорное, но, похоже, в планы российских властей не входят дискуссии по этому поводу. Время действовать. «Многие страны стали осознавать, что сеть Интернет уже не отвечает тем целям, ради которых ее развивали, — возвестил президентский помощник. — Что пора поменять правила игры... Государства должны сохранять национальный суверенитет в цифровом пространстве, гарантируя своим гражданам защиту в своей юрисдикции».

О том, как «защищают» своих граждан власти КНР, хорошо известно. Прежде чем выплеснуться на экраны компьютеров, информация, поступающая из-за пределов Поднебесной, проходит через сито специальных серверов — они-то, собственно, и являются «Золотым щитом». Веб-страницы фильтруются по ключевым словам, определяемым спецслужбами, а также по «черному списку», насчитывающему многие тысячи адресов. Китайские пользователи лишены свободного доступа ко многим популярным за пределами страны поисковым системам (в том числе — к Google, Yahoo Hong Kong, Yahoo Taiwan), социальным сетям (Twitter, Facebook, Instagram и другие), мессенджерам (Telegram, Whatsapp, Viber), видеохостингам (YouTube, Vimeo) и огромному множеству информационных ресурсов (характерные примеры: New York Times, Bloomberg, BBC, WikiLeaks, многие статьи «Википедии»).

И такая «защита граждан» не вызывает никого неприятия у российских чиновников. Напротив, они смотрят на Китай и его «Золотой щит» с плохо скрываемой завистью. А некоторые, как, например, председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин, не считают зазорным открыто поведать о своих мечтах. По словам главного сыщика страны, китайский опыт интернет-цензуры «в разумной мере... вполне мог бы быть взят на вооружение в России». Явно симпатичен этот опыт и Герману Клименко, советнику президента по развитию Интернета. До своего назначения на высокий пост Клименко прямо заявлял, что «китайский вариант практически неизбежен», что через несколько лет в России будет «хороший китайский Интернет».

Клименко-чиновник стал чуть более осторожен в выражениях, но позицию не изменил: «В том или ином виде виртуальные границы между государствами будут. Сработает модель Владимира Ильича Ленина — сперва размежеваться, а потом объединяться». И это, по словам президентского советника, не только не повод для переживаний, а даже наоборот: «Если сейчас закрыть границы, я имею в виду виртуально, все наши сайты выиграют».

Поверх барьеров

Карты поборникам «суверенного Интернета» может, правда, спутать Илон Маск, основатель и владелец компаний SpaceX и Tesla Motors, объявивший о планах создания «космического Интернета». Проект предусматривает запуск четырех с половиной тысяч спутников, которые обеспечат пользователей надежным сверхбыстрым беспроводным Интернетом в любой точке земного шара. Похожие замыслы, разной степени зрелости, вынашивают и некоторые другие крупные бизнес-структуры — например, Boeing, OneWeb, Samsung. Можно уже, пожалуй, говорить о начале космической интернет-гонки.

Российские чиновники начинают проявлять беспокойство: мол, подобные проекты несут угрозу российскому информационному суверенитету. Но преувеличивать эту «беду» все-таки не стоит. Во-первых, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается: на вопрос, когда будет реализована идея «космического Интернета», с определенностью не сможет ответить, пожалуй, и сам Илон Маск. Во-вторых, запрещать — не строить: в то, что Москва и Пекин сумеют подобрать ключик к ларцу «космической проблемы», сомневаться практически не приходится.

Пока что наиболее очевидной альтернативой «суверенному Интернету» являются старые добрые короткие радиоволны. Нынче этот способ трансграничной коммуникации почти вышел из употребления, но, вполне возможно, сцена, описанная в бессмертном произведении Владимира Высоцкого, вскоре вновь станет обыденностью: «Вон дантист-надомник Рудик, у него приемник «Грюндиг», он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ...»

Впрочем, до такой стадии процесс «суверенизации» все-таки не дойдет, уверен Валерий Соловей: «Могу вам точно сказать — не успеют». Постоянно закручивая гайки, власти рискуют сорвать резьбу. Новые запреты, предсказывает политолог, лишь подхлестнут рост протестной активности: «Люди готовы принимать насилие со стороны власти, если они считают его оправданным и если это компенсируется экономическим и социальным благополучием. Тогда они сквозь пальцы смотрят на сворачивание политических свобод, как это было у нас во второй половине нулевых годов. Сейчас это будет восприниматься иначе. Есть предел терпения, который лучше не переходить. Мы уже вплотную приблизились к нему. А когда терпение заканчивается, начинается острая реакция...»

К постижению истины ведут три пути, утверждал знаменитый земляк создателей «Золотого щита», мыслитель Конфуций: «Путь размышления — это путь самый благородный, путь подражания — это путь самый легкий, и путь опыта — это путь самый горький». Обычно Россия выбирает последний вариант, но — тут старик Конфуций не совсем прав — вовсе не избавлен от терний и горечи и путь подражания. Ибо согласно другой, отечественной, но тоже проверенной веками мудрости, что хорошо для лица одной национальности, то для иноземца вполне может кончиться летальным исходом.