О ком Тамара Гвердцители плакала на «Славянском Базаре»

Нынешний фестиваль «Славянский базар» в Витебске — с ярко выраженным международным уклоном. Даже на торжественном открытии, которое состоялось в четверг вечером, основной упор был сделан не на российских артистов.Привычка воспринимать всех русскоговорящих и, следовательно, русскопоющих артистов как своих все время подводит, когда речь идет о Тамаре Гвердцители. Впрочем, спорить, какой стране принадлежит еще одна звезда концерта открытия «Славянского базара» — Грузии или России, смысла нет. Гвердцители — советская певица и притом человек мира.

После церемонии заложения звезды в свою честь Тамара Гвердцители ответила на некоторые вопросы журналистов. В частности, певица рассказала о своем альбоме, записанном на идише:

— В детстве я начала говорить на двух языках одновременно: на грузинском и на русском. Но мама родилась в Одессе и в детстве я слышала многие песни на идише. Их пел дедушка, который был одесситом. Я выучила эти песни еще тогда, а потом, повзрослев, услышала, что их поют по всему миру. И этим диском мне хотелось воссоздать трагическую атмосферу людей, которые через восемь дней после начала войны эвакуировались из Одессы. Они исполнены с оркестром и хором, это очень серьезный альбом. Я посвятила его моим бабушке и дедушке. И когда мама послушала этот диск, она отнеслась к нему очень трепетно. Это то, что мы можем в знак благодарности делать для своих мам.

Журналист «МК» поговорил с Тамарой Михайловной о ее семье.

— Ваши предки имеют княжеские корни. Вас воспитывали как простую советскую девочку или вы могли услышать в детстве: «Тамара, так вести себя нельзя! Ты же голубых кровей!»?

— Не скажу, что у нас такая уж советская семья. Хотя интернациональная — это да. Моя прабабушка, которая действительно являлась княгиней, со мной не раз беседовала. Рассказывала очень много о своей жизни, но самые светлые рассказы завершались перед революционным временем. И рассказы эти были потрясающие. А о том, что происходило после 1917 года, она говорила сдержанно, уходила от подробностей, называла это время «красная жизнь». И о войне она не очень много рассказывала. Была очень сдержанная, такая представительница грузинского княжеского рода, в ком было много темперамента, и сожаления, и боли за каждого человека. А еще она была большая демократка и замечательно принимала простых людей. Прабабушка, например, никогда не говорила, что у нее есть прислуга. Звучало «придет помощница», шофер тоже был «наш помощник». Прабабушка два года училась в Париже, и все, что в нее вложили, не исчезло с революцией.

— Вы успели от нее что-то взять? Ведь вы были тогда совсем маленькой.

— Я все это видела, восторгалась ею. Мне было пять-семь лет, но я уже могла оценить ее манеры, поведение, жесты, отношение к людям. Она всегда была образцом элегантности: одевалась только в черное, седые волосы были аккуратно убраны. Ее взгляд, ее руки, все, о чем она беседовала со мной, было настолько уникально, что я понимала: только великая империя могла создавать таких людей.

— Вы удивительно красивая женщина. Красота ваша исконная, как говорится, породистая, заметная любому глазу. Вам это мешало или помогало в вашей артистической карьере?

— На сцене красота не мешает. На сцене, если женщина одаренная, красота только усиливает ее талант, дает большие импульсы партнерам. А мешает она в общении с какими-то людьми — порой ты не знаешь, как с ними себя вести. (Смущается и смеется. — Прим. авт.) Красота — это понимание, что ты каждый день не будешь думать, как выглядишь. И это осознание, что у тебя есть еще время что-то сделать, исправить. Верить в то, что чем старше становится музыкант, тем больше у него впереди. И красота позволяет думать: я буду петь на той или иной сцене и на следующий год, мечтать, какой у меня будет спектакль. Возможность выглядеть хорошо в актерской профессии делает человека счастливее.

— У вас взрослый сын, это непросто для женщины — растить мальчика. Чему вы стремились научить его в первую очередь и какие возникали сложности в его воспитании?

— Первое, что я решила после рождения Александра: моя гастрольная жизнь будет продолжаться. Но я не хотела, чтобы он меня ждал месяцами, а тогда разъезды длились месяц-полтора, ведь гастроли охватывали весь Советский Союз. И в результате, когда ему исполнился год, я взяла его с собой. Мы решили, что мама, я и Александр будем ездить вместе, и он не будет переживать из-за моего отсутствия. Так сын стал закулисным ребенком. Он очень скромный и открытый человек, который замечательно общается — демократичный, не сноб. Конечно, он способен себя защитить. Не полезет первый драться, но постоять за себя сможет обязательно.

— Были ли случаи, когда вам как матери было с ним непросто?

— В школе, когда он учился, меня часто приглашали в администрацию. Но я понимала, что он подросток, что у него могут быть проблемы: где-то не договорились с ребятами, что-то еще что случилось.

— Он сегодня живет с вами?

— Он уже 11 лет живет в Лондоне, является докторантом Лондонского университета. Он очень теплый человек и такой, каким я хотела его видеть и какими должны быть наши дети.

Тамара Михайловна вспомнила главное огорчение своего детства:

— В Грузии такое знойное лето! Мы бегали детьми босиком и постоянно ели мороженое. А потом мне это запретили. И босиком бегать, и мороженое есть. Представляете себе, 12-летней девочке такое запретить! Но мой педагог сказал: «Раз ты будешь певицей, ты должна от многих вещей отказываться». Вот это и стало моей заповедью на всю жизнь.

Артистка призналась, что дома у нее есть специальное место, где собраны все регалии:

— Награда не может быть скромной, хватит того, что героиня скромная. Поэтому у меня есть для них специальное место, оно очень приятное и энергетически светлое. Мама гордится моими наградами, и ненавязчиво следит, чтобы все было с ними в порядке.

Тамара Михайловна призналась, почему она так волнуется:

— Я часто волнуюсь, как нормальный человек, а уж когда с журналистами встречаюсь, это особенно волнительно. Волнение идет и на сцену шлейфом, но там тебя охраняет музыка, а так каждый из нас немножко беззащитен.

Но музыка не спасла Тамару Гвердцители на концерте «В день рождения артиста», который был посвящен памяти бывшего солиста ансамбля «Верасы» — белорусского артиста Александра Тихоновича. Свой день рождения 13 июля Александр Григорьевич отмечал всегда здесь, на «Славянском базаре». И вот впервые за долгие годы фестиваль проходит без его участия... Тамара Михайловна, едва поздоровавшись с публикой, не справилась с эмоциями и расплакалась. После чего села за рояль и начала играть. А потом и петь. О любимом человеке сказали и актриса Ядвига Поплавская, и их общая с Тихоновичем дочь Анастасия. Обе они исполнили песни в память об артисте.

Смотрите фоторепортаж по теме:

Гвердцители и Лепс открыли фестиваль "Славянский базар" в Витебске

21 фото