Как заработать в Башкирии?

«Отстой», «в Башкирии все закрылось», «платят копейки» — именно эти комментарии под моими публикациями о молодых людях, научившихся не получать, а зарабатывать, вновь побудили взяться за эту тему.

В Башкирии в 2017 году убыло на заработки около 150 тысяч человек. Но прибыло-то немало. Порядка 145 тысяч человек трудоспособного возраста приехали к нам. Что они все здесь делают, а? То, что они все получают копейки — миф.

Сложно точно структурировать трудовую миграцию, но, судя по тому, сколько моих знакомых вернулись в Уфу, Туймазы и Октябрьский «просветленными» и быстро начали переподготовку, самосовершенствование, возвращенцев немало. После набитых «шишек» и объективного взгляда на свои весьма скромные навыки, они зашевелились.

Сварщиков, технологов, мастеров общестроительных работ, программистов мотало, плющило до дыр в кармане, пока не пришло понимание, что за обычные умения «платят копейки» везде. Они осознали, что во время кризиса в глобальном плане идет массовое высвобождение рабочей силы и дальше будет сложнее. Потому что человека теснят компьютерные технологии.

Мой 23-летний родственник пошел работать за десять тысяч рублей в месяц. Научился составлять программы для электронных торгов. Он говорил, что программированию не учат в вузе, а потом додумался погрузиться в узкую сферу на практике. Сейчас зарабатывает 40-50 тысяч рублей в месяц в Уфе, которую даже не рассматривал в качестве варианта.

Второго, дальнобойщика Зуфара, после моей публикации «озарило», что в городах Башкирии не хватает автосервисов, прошел менеджерские курсы. Он взял отца жить к себе, продал его дом, арендовал возле Туймазов развалюху, «одел» на нее крышу — ремонтирует легковушки. Из двухмиллионного кредита на оборудование осталось выплатить 120 тысяч рублей. В месяц чистыми зарабатывает более 150 тысяч рублей. На жизнь — около 40. Но кредит кончится, а бизнес останется.

Сварщик Антон покинул Туймазинский завод автобетоновозов и уехал на Север, где 50 процентов заработка уходило на еду и аренду жилья. Через год дошло, что на четвертом разряде далеко не уедешь. Приехал домой, быстро вник в тренд «нужны универсалы». Сначала прошел аттестацию в НАКС и получил личное клеймо сварщика, потом вернулся на завод, но станочником. И вот, когда часть рабочих переходила на трехдневку, его отлучали от станка и направляли на сварочный и другие участки. За три года купил иномарку и строит дом. Кадровики из разных городов звонят ему каждую неделю.

Вот к чему стремится работодатель! Ему нужен и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Еще один знакомый журналист брызгал ядом в соцсетях, проклиная Россию, Башкирию и свою 14-тысячную зарплату. Потом вдруг исчез и проявился в солидном издании.

— Ты что, волшебную лампу Аладдина нашел? — спрашиваю его.

— Нет, — отвечает. — Я стал data-журналистом (работа с большими массивами общедоступных данных, аналитика). Он подписан на кучу платных ресурсов, содержащих обновляемые базы данных. Научился репортажной съемке. Если занят репортажем, сам монтирует ролик, потом озвучивает материал на радио, готовит его в бумажную газету со своими фотографиями и ищет под свой материал рекламу. В общем, выполняет работу пятерых человек. Холдинг, экономя на кадрах, в состоянии платить нескольким универсалам высокую зарплату.

Примерно на такую схему работы сейчас переходят многие работодатели. Но многие молодые никак не хотят этого понимать.

Смартфон, который они держат в руках, может, оставить их без работы во всех смыслах. Удешевляющие технологии и приложения, адаптированные для массового потребителя, тихо сжимают сферу занятости. Эту страшненькую правду жизни молодые не ощущают.

Многие берут кредиты под иномарку, крутой компьютер — не для учебы, а играть. Прожигают дни, года. Вроде вкалывают, но остаются незамеченными «синей птицей удачи». Ее не стало меньше. Просто в свете последних дней слишком много мужчин и женщин стали высококонкурентными, готовыми стиснуть зубы и потерпеть два-три года, осваивая новое.

Источник