Юлия Снигирь: преодоление себя

— Вы говорили, что самой страшной для вас была сцена побега из тюрьмы.
— Она просто была очень сложной физически. Какие-то крыши, перекладины – и мне по ним бегать. Иногда меня заменяла дублерша, но ее не всегда можно было использовать. У нас же все-таки не настолько высокобюджетный фильм, как на Западе – где можно снять дублершу, а затем внизу выстроить такую же декорацию и подставить меня на крупный план. Нам бюджет такого не позволял, поэтому я сама делала все трюки, лезла на всякие вышки – просто меня снимали крупным планом. Лишь один раз каскадеры поставили мне портикабль – высокую подставку для опоры. Но этот портикабль все время ездил туда-сюда и трясся – для меня это было еще хуже! Я ужасно боюсь высоты, плюс у меня дезориентация со сторонами право и лево, я не сразу соображаю, путаюсь, мне надо подумать сначала – а тут требовалась мгновенная реакция! Иногда даже отчаяние наступало от того, как было трудно – но в целом мне понравилось: это было настоящее преодоление себя.
Рада бежит из тюрьмы

— Еще в фильме есть интересная сцена с Радой в финале, где она лежит в какой-то барокамере, а на ее лице – снег…
— Ой, это было совсем ужасно снимать, правда! Тот красиво рассыпанный снег на самом деле – очень острый, он сделан из чего-то, похожего на пластмассу. Не стекло, конечно – но кололся прилично. Дублей с пробуждением Рады было много: Федор Сергеевич хотел это снять особенным образом, и мы пробовали по-разному – Максим трогает мои губы, лицо. И в конце каждого дубля, когда я открывала глаза – весь этот острый снег засыпался мне в нос, в рот, куда только мог! Это было очень больно, такой адской боли я ни разу не испытывала, даже не знаю, с чем ее можно сравнить вообще! Даже когда в детстве ногу сломала, мне было не так больно! Я лишний раз боялась пошевелиться, потому что весь этот «снег» еще больше засыпался мне в глаза, и потом мне его отовсюду ушными палочками выковыривали. У меня глаза были просто кровавые дня три-четыре точно, никакие капельки не помогали. В сравнении с этими испытаниями всё остальное — что я устала, что было жарко, душно и нечем дышать, что голову в этой камере приходилось держать на весу – мне казалось сущей ерундой. Помню, в какой-то момент лежу, смотрю вверх – а там декорации и кусочек неба виден, и вот я смотрю в небо и думаю: «Неужели это со мной происходит? Где я вообще? Это ад?» У меня душа как будто вылетела – я специально так представила: все, что болит, улетело, это не мое. И когда Вася вытащил меня из этой камеры и взял на руки, со мной случилась настоящая истерика, которая очень подошла сцене, мне даже играть не надо было. Нет, конечно, что-то я еще «раскачала» внутри себя – но меня и саму по себе начало так колотить, я просто взахлеб рыдала!
Вот он — персональный юлин ад

— В каком-то интервью у вас проскользнула фраза – что вам стало неинтересно учиться. Поклонники теперь переживают – как же так, неужели вы бросили учебу?
— Нет-нет, меня не так поняли. Учебу я не бросила – просто у меня в жизни начался период переосмысления, я пытаюсь найти себя и то, чем я хочу в жизни заниматься. Я в размышлениях о том, как формировать свое будущее.
— Что для этого послужило толчком? Ведь до «Обитаемого острова» у вас уже были и съемки в кино, и учеба в институте – и вдруг?
— Просто есть какие-то атрибуты профессии, которые мне не совсем по душе. Сущность актера в том, что ему нравится быть в центре внимания. Но вот у нас была премьера фильма в декабре: на мне было красивое платье, нас фотографировали, мы вышли на сцену – и вдруг в какой-то момент я поняла, что мне это все не нравится, что я вообще не хочу здесь находиться, я не люблю и не хочу быть в центре внимания. Я поняла, что это не мое. Не могу себя на экране видеть! Да, считается, что актер – проводник режиссерской идеи, на экране – не он, а персонаж, но тогда как правильно существовать в этой профессии, если ты вообще не ориентируешься в пространстве? Быть просто марионеткой? Что режиссер скажет, то и делать? Мне кажется, что актеры, у которых все успешно складывается, нашли какой-то баланс. Они готовятся к роли и так ее выстраивают, что режиссеры им, конечно, говорят, что делать, но у них все равно уже есть своя внутренняя линия. Не могу сказать, что не умею так делать – у меня тоже была работа над ролью, но потом понимаешь, что монтаж от тебя ничего не оставил, все было бессмысленно, и становится обидно. В общем, много чего меня разочаровывает в профессии.

— То есть сейчас у вас – период поиска себя?
— Да, мне просто хочется пробовать себя в разных направлениях, развиваться. Сейчас мне в основном пытаются предложить образы каких-то лирических героинь – причем такой меня видят не только режиссеры, но и гримеры! Недавно было одно не совсем обычное предложение – жесткая такая роль девушки в духе Лары Крофт. Готовлюсь я к пробам, а гримеры смотрят на меня и говорят: «О, прекрасно, сейчас волосики поднимем, и будешь ты у нас девочкой-зайчиком». И я прихожу на пробы этой жесткой роли в таком вот гриме! Ну, что тут скажешь… Я сейчас на грани того, чтобы самой пойти и кардинально изменить внешность: отрезать волосы, парик надеть – чтобы все увидели во мне что-то другое. Я не хочу застрять в одном амплуа, пока не состарюсь и не начну играть мам главных героев – тогда в чем вообще смысл?
— Но предложения сниматься поступают активно?
— Поступают, но не могу сказать, что их много, так как сейчас затишье из-за кризиса. Какие-то вещи мне вообще категорически не нравятся, я их отвергаю – например, пока отказываюсь от сериалов. Не знаю, может, неправильно делаю, но сначала я должна сориентироваться в профессии – что хорошо, что плохо. Кто-то мне посоветовал: «Юля, никогда не снимайся в сериалах больше 12 серий – ни за что!» Но я смотрю: есть актеры, которые снимались в таких сериалах, и это не мешает им работать в хорошем кино. И вот что тут думать?

— А у вас есть близкий человек, чьему мнению вы всецело доверяете, кто может вам помочь, дать совет?
— Конечно, есть люди, чье мнение мне важно и я ему доверяю – но у каждого оно свое. Все говорят разные вещи. Хочется, конечно, чтобы нашелся человек, который скажет: Юля, надо делать вот так! – но в жизни такого не бывает. Мне самой нужно понять, чего я хочу от жизни, и выстроить приоритеты, – никто мне в этом не поможет. Мне многое интересно, и я сейчас по чуть-чуть пробую все. Например, увлеклась фотосессиями – продолжается рекламная кампания фильма: интервью, съемки в журналах – и если раньше для меня это было обузой, то сейчас я подумала, что надо использовать момент и сделать этот процесс интересным и творческим. Начала вмешиваться в подготовку съемки, принимать участие в разработке ее концепции. Вот сейчас должна быть очередная съемка: я сама придумала, какой она будет, подобрала какие-то фотографии, ходила по книжным магазинам и фотографировала альбомы, высылала снимки в редакцию – и вдруг поняла, что мне это интересно! Может, надо в этом направлении себя искать?.. Одно могу точно сказать – хочу хорошего сценария. Недавно была в театре Николая Рощина на 4-хчасовом спектакле «Савва» по Леониду Андрееву. Тяжелейший спектакль, актеры – почти все студенты, потрясающе играют, я перед ними в полном восхищении и уважении! Смотрела на них и понимала, что хочу быть на их месте. Это я тоже знаю точно.