Войну между Израилем и Ираном может предотвратить только Россия

Правительство сирийского президента Башара аль-Асада укрепляет свои позиции в стране, неуклонно восстанавливая контроль над территориями, ранее захваченными мятежниками. Это может положить конец одному набору конфликтов, но в то же время вызвать новые, потенциально еще более опасные столкновения.

Ключевым фактором предотвращения перерастания сирийской гражданской войны в еще более кровопролитную фазу будет Россия, чье военное вмешательство в 2015 году обеспечило Москве контроль над воздушным пространством Сирии и в лидерство политическом урегулировании. Однако, Соединенные Штаты также могут сыграть важную роль в предотвращении обострения ситуации в стране.

Подпись к изображению: Остатки неопознанной ракеты, которая упала в ливанском городе Хасбайя, недалеко от израильской и сирийской границ в нынешнем феврале. Израиль отреагировал ракетным ударом на атаки иранских беспилотников в приграничных районах

Чтобы понять, насколько опасна ситуация в Сирии, достаточно посмотреть на карту: на северо-западе, в провинции Идлиб, «зона деэскалации», которая находится под контролем турецкой армии, остается слабой и хрупкой. Правительство Асада стремится выгнать турок, а также джихадистов и всех прочих повстанцев. На северо-востоке курды установили некую форму самоуправления, возглавляемую военизированными «Отрядами народной самообороны», американским союзником в борьбе против боевиков ДАИШ. Но в то же время эта группировка является сирийским филиалом турецкой Рабочей партии Курдистана, и следовательно, находится в перекрестье прицела турецких военных. Далее к востоку остатки исламистов из ДАИШ по-прежнему скитаются по пустыне неподалеку от иракской границы, преследуемые США и курдскими отрядами, а также сирийским режимом при поддержке Ирана и прочими шиитскими вооруженными ополчениями.

Однако, самая большая опасность зреет на юге, вдоль линии прекращения огня, разделяющей Израиль и Сирию. Недавний обмен атаками между Израилем и Ираном и его союзниками, повысили риск эскалации напряженности. В феврале только телефонный звонок президента России Владимира Путина премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху вынудил Израиль отказаться от дальнейших ударов с воздуха по сирийским и иранским объектам, после того как иранский боевой дрон проник в израильское воздушное пространство. Несколько позже, Израиль воспользовался международным возмущением по поводу химической атаки в Сирии, чтобы провести второй раунд ударов с воздуха, в результате которых, согласно сообщениям СМИ, погибли 10 иранских военнослужащих и несколько иных неизвестных лиц на сирийском аэродроме. Иран пообещал нанести ответный удар, и, вероятно, сделает это, когда посчитает нужным. Происходящее напоминает игру «кто первым струсит», известную в России как «слабо-не слабо», которая может в любую минуту выйти из-под контроля.

Как показало вмешательство Владимира Путина в феврале, Россия идеально подходит на роль той силы, которая может предотвратить прямое военное столкновение между Израилем и Ираном на дымящихся остатках Сирии. В отличие от США, Москва имеет тесные рабочие отношения практически со всеми игроками: с Тель-Авивом, Тегераном, Дамаском, а также Анкарой и Хезболлой. Кроме того, Россия в высшей степени заинтересована в предотвращении войны в Сирии между Израилем и Ираном, хотя бы для того, чтобы сохранить свои собственные завоевания в этой стране, начиная с сохранения режима Асада.

Однако, способна ли Россия сыграть эту роль? Лучший способ не допустить конфронтации между Ираном (и Хезболлой) и Израилем – создать канал коммуникаций для всех сторон непосредственно с Кремлем и российским военным руководством. Однако, Владимир Путин, возможно, не проявляет особого интереса к подобным активным мерам, поскольку в настоящее время он может усилить свою личную роль, просто взяв телефонную трубку, чтобы остановить кризис.

Кроме того, неясно, поддержат ли Вашингтон и его европейские союзники посреднические усилия России. Им следовало бы поступить именно так. Даже Израиль смотрит на Россию с надеждой, что она обуздает Иран и Хезболлу в Сирии, или хотя бы помешает им сконцентрировать наступательные силы вблизи Голанских высот. Поэтому Соединенные Штаты, которые отказались от активного дипломатического участия в сирийском урегулировании, должны не только принимать, но и всячески поощрять посредничество России.

За последние три года Соединенные Штаты сократили свое присутствие в Сирии до такого состояния, что они могут играть лишь роль деструктивной силы. Это проиллюстрировали авиаудары, нанесенные Америкой вместе с Великобританией и Францией в ответ на применение режимом химического оружия. Несмотря на то, что они были продуманными и целенаправленными, эти удары мало чего достигли. Время покажет, помешают ли они сирийскому правительству использовать химическое оружие впредь.

Впрочем, они носили намеренно символичный характер. Вашингтон мог использовать их как предисловие перед выдвижением определенных требований, подкрепленных угрозой новых, более мощных ударов. Соединенные Штаты, обладающие огромной военной мощью, по-прежнему сохраняют возможность в значительной мере формировать военную обстановку в Сирии, но Вашингтону будет необходимо сочетать угрозы применения силы с дипломатией.

Отношения между Россией и Соединенными Штатами, возможно, изменились к худшему, но ни одна из стран, похоже, не хочет, чтобы нестабильный ближневосточный регион вышел из-под контроля с непредсказуемыми последствиями. Это дает некоторый простор для компромиссов, хотя и незначительный, а также для сотрудничества между США и Россией хотя бы на двух фронтах.

Первый – деэскалация военной обстановки в Сирии. Речь уже не идет о политическом урегулировании с участием оппозиции, учитывая крайне слабые позиции повстанцев, но России нужна некоторая стабильность, чтобы иметь возможность объявить победу и сократить свое военное присутствие в Сирии. Вот почему Москва фактически подменила умирающий Женевский мирный процесс под эгидой ООН переговорами в Астане, которые она инициировала начале прошлого года, с Ираном и Турцией. Россия предпочла способствовать мирному процессу, потому что осознала, что режим Башара аль-Асада, ослабленный годами боевых действий, не способен ни выиграть войну, ни выжить без постоянной военной помощи, а тем более управлять страной, которую он сам же уничтожил.

Слабость Асада и потребность России в стабильности могут предоставить Соединенным Штатам и Европе возможность оказывать определенное влияние, будь то с помощью фондов стабилизации и восстановления экономики, которых так не хватает России и Ирану, либо играя роль деструктивного фактора. Открытое развертывание американских вооруженных сил США в Сирии и способность удерживать значительную часть территории вне контроля Дамаска обеспечивает существенное влияние. Тем не менее, это опасная карта, поскольку она оставляет открытой перспективу конфронтации между сверхдержавами.

Вторая область потенциального сотрудничества – деэскалация напряженных отношений между Израилем и Ираном. Здесь администрация Трампа могла бы поддержать посредничество России, но это потребовало бы не только активного взаимодействия с Москвой, но также изменения подхода к второму союзнику сирийского правительства: Ирану. Если Соединенные Штаты выйдут из ядерного соглашения, что, судя по всему, и произойдет не позже 12 мая, они тем самым встанут на путь военной конфронтации с Ираном.

С другой стороны, если администрация Трампа будет вести с Ираном такую же политику как с Северной Кореей, то есть начнет серьезные переговоры с иранскими лидерами, она может помочь снизить напряженность на Ближнем Востоке. Это был бы непростой путь для администрации, у которой отсутствует стратегия, и которую возглавляет столь темпераментный президент. Но нынешняя опасность эскалации делает альтернативу намного хуже.

Автор, Жуст Хитлерман – директор ближневосточной программы некоммерческой организации International Crisis Group

Источник