«В детском спектакле должны быть подводные камни»

В преддверии новогодних праздников Сургутский театр представит премьеру – мюзикл «Царевна-Лягушка» (4+). В основе действия - все та же старая русская сказка, но под современным углом. Спектакль должен понравиться и взрослым. В какой еще детской сказке можно услышать мудрость в духе «Не женитесь очень рано, можно в дураках остаться»? В числе постановщиков мюзикла - советский балетмейстер Гали Абайдулов, работавший над хореографией многих известных спектаклей и кинофильмов. В интервью «Сургутской трибуне» Гали рассказал, почему спектакль для детей должен содержать «взрослые» элементы, какой главный язык в балете и за что балетмейстер советской школы так не приемлет эпатаж.

- Гали, спустись на минуточку. Тут тебя пресса хочет.
Никогда бы не подумал, что люди за 60 могут так двигаться на сцене. Наше интервью с Гали началось буквально сразу, как он спустился в зал. Я едва успел включить диктофон после того, как балетмейстер поздоровался с нами по-французски и начал рассуждать о роли этого языка в балете. Не так я планировал начать общение, но почему бы и нет?
- …Все названия в балете происходят от французского языка. Да и сам балет пришел к нам из Франции и невольно стал русским. Там он «загнулся», потому что балет, как и опера, – это имперское искусство. А Российская империя вкладывалась в него очень серьезно.

- Где вы научились разговаривать на французском?
- В училище нам преподавали французский. Но язык я полюбил не сразу. Тем более что до этого я учил немецкий и был двоечником. Даже «колышником». Но за меня всерьез взялась учительница французского, и мне стало стыдно, я начал учить язык. И когда выпускался из училища, то проблем уже не было. Могу судить, насколько это истинно, по работе с французскими режиссерами и актерами. Допустим, мсье Депардье в фильме «Распутин». Там по сценарию было так придумано, что все видения Распутина начинаются с хореографической фантазии… И Депардье очень удивлялся моему знанию французского. Хотя я окончил училище еще в 1971 году, и каждодневной практики у меня нет. Правда, сейчас при работе за рубежом от французского толку мало. Нынче надо английский.

- «Царевна-Лягушка». Казалось бы, старая русская сказка. Но во время репетиции я увидел на сцене байк, и мне уже стало интересно. Что это за постановка?
- Ну да, это такая сегодняшняя подача этой сказки. Тем не менее, прочтя эту историю, автор либретто не уходил далеко. Просто посмотрел на этот сюжет глазами современного человека.

- Но ведь это же детская сказка…
- Если вы делаете спектакль для детей и не учитываете взрослых, вы не сделаете спектакль для детей. Детский спектакль должен нести в себе две очень важные составляющие. Он должен быть ярким и простым, внятным для детского восприятия. Но в нем должны быть и подводные камни. Если мы не станем этого делать, то это не будет интересно родителям. И не стоит недооценивать наших детей, они обладают ассоциативным мышлением. То, что мы зашифруем, они расшифруют. Со временем они усвоят для себя те правильные коды, которые мы заложим в их сердца: например, что зло - это плохо, и оно всегда будет наказано.
- Многие сургутские актеры, насколько я знаю, - балетные. Как выстраивается с ними работа в «Царевне-Лягушке», ведь это драматический спектакль, пусть и с серьезной хореографической составляющей?
- Актеры Сургутского театра со своими задачами справляются. И зритель это оценит!.. А вообще мне с актерами никогда не сложно. По той простой причине, что я все-таки достаточно убедителен, когда сам показываю нужные элементы. Трудность, как правило, в том, что у всех людей своя психофизика движения, свое понимание музыкальной формы, музыкального материала.
Я как хореограф ставлю в спектакле не просто хореографию, но еще и сюжет. Я не могу ставить танцы ради танцев. Необходимо отталкиваться от сюжета и от характера персонажа. Это в любом случае драматическая история. Потом подключается второй информационный поток - музыкальный ряд. И когда это вместе смыкается, возникает персонаж. Который может быть непривычен для исполнителя. Вот это надо преодолеть, а преодолевается это только на репетициях - кровью и потом. Потому что если артист будет все время сам себя играть, то это скучно. Как говорил Андрей Миронов, «У хорошего артиста - десять штампов, а у очень хорошего - сто». Но эти штампы тоже надо наработать…

- А еще говорят - вы очень быстро ставите материал…
- А это уже «школа». Когда я учился на режиссера-балетмейстера в ГИТИСе, то у меня были строгие педагоги. Они научили очень важной вещи – никакой этюдной работы с артистами. Недопустимо приходить на репетицию неготовым и начинать вместе с артистами что-то придумывать. Нет, готовиться надо дома, мучить надо себя. Включаешь фонограмму и мозг. Необязательно самому отрабатывать движения. Сочиняешь, отталкиваясь от образа, от обстоятельств, от стиля, от формы. И выстраиваешь хореографическую композицию для персонажа. С этим идешь к артисту. Моя задача - поставить композицию в удовольствие артисту. Потому что если артист не получает удовольствия от своего искусства, то и зритель его не получит.

- Тогда с каким послевкусием зритель должен уходить из зала?
- Это зависит уже от того, что вы вложите в эту работу. Потому что, взявшись за постановку, надо задать себе вопросы «Зачем это?» и «Про что?».

- Ранее вы высказывались, что не любите эпатаж. Почему? Это же неотъемлемая часть искусства.
- Может, это и неотъемлемая часть. Но не значит, что я это принимаю. Частенько в театральных постановках эпатируют публику любыми средствами. Герой может выйти на сцену одетым, но почему-то выходит раздетым. Это эпатаж. Повернуть сюжет с ног на голову – это эпатаж. Да, произведем впечатление, но для чего? Вот это я отторгаю. Если вы берете литературу, особенно классическую, с теми этическими и эстетическими установками, которые закладывал автор, стоит ли перекладывать это буквально на современный язык? Может, лучше написать новую пьесу?
Возьмем, к примеру, Ассоль из «Алых парусов». Предположим, она будет сидеть в клетке весь спектакль. Это будет эпатаж чистой воды. Казалось бы, все понятно: мы говорим о мечте Ассоль вырваться из замкнутости, тупиковости текущей жизни. Но разве клетка должна быть буквальной? Вы должны создать атмосферу клетки, нежели попросту посадить в нее героиню. Чем больше придумано режиссером, тем выше уровень искусства. Когда я ставлю спектакль, я всегда учитываю, что зрители обладают некими знаниями, умеют мыслить, фантазировать. И предлагаемый ассоциативный ряд я стремлюсь сделать как можно шире. Ведь самое главное для зрителя - набраться впечатлений. Тогда и возникнет послевкусие от спектакля.
P.S. Мюзикл «Царевна-Лягушка» можно будет увидеть на сцене Сургутского театра с 22 по 31 декабря и со 2 по 5 января включительно.

Источник