Алексей Чекунков, как человек, отвечающий за развитие арктических территорий России, сталкивается с большим количеством проблем, вызванных изменением климата – от провалов грунта в результате таяния вечной мерзлоты, до вспышки в тундре лихорадки Западного Нила.
«Мы должны быть реалистами, мы самая большая страна в мире», — говорит министр по развитию Дальнего Востока и Арктики. Он уверен, что в будущие 30 лет природный газ будет мобильной, чистой альтернативой углю. «Солнечная энергия для арктического региона не подходит, а ветровая энергия непостоянна».
Если смотреть из Москвы, таяние шапки полярного льда, хоть и природная катастрофа, но и новые возможности для экономики, поскольку открывает Северный морской путь для судоходства из Азии в Европу, а также даёт доступ к огромным новым месторождениям полезных ископаемых, нефти и газа.
Если смотреть шире, то из всех из крупных геополитических игроков – Китая, ЕС, Индии, России и США – никто не рискует так сильно в случае успешного энергоперехода.
«Мы тоже знаем, как это бывает», — сказал президент Владимир Путин о переходе на ВИЭ, отвечая в начале марта на вопрос во время видеоконференции с руководителями угольной промышленности, в ходе которой он призвал наращивать экспорт в Азию. – «Техас замёрз, а ветровые генераторы пришлось отогревать способами, которые далеко не экологичны. Может быть, это тоже заставит что-то подкорректировать».
Лицензия на выбросы
Путин построил свою централизованную политическую систему и постсоветское возрождение России как «энергетической супердержавы» вокруг жёсткого контроля госкомпаний и их доходов. Целые регионы зависят от рабочих мест в угольной или нефтяной промышленности, а социальная инфраструктура, по-прежнему поддерживаемая этими компаниями, это наследие советской эпохи.
В последние годы Кремль поставил экономическое и геополитическое будущее страны на природный газ, строя новые трубопроводы в Китай, Турцию и Германию; его цель — получить четверть мирового рынка СПГ (в 2008 г. 0%, сейчас 8% рынка).
Стратегия России заключается в том, чтобы удержаться на рынке дольше всех игроков, в то время как другие с него уходят из-за снижения цен.
Путин и другие российские лидеры периодически кокетничают откровенным отрицанием климатических изменений. По оценкам учёных, таяние вечной мерзлоты может обойтись России в 84 млрд. долларов к середине века из-за ущерба инфраструктуре, также будут выброшены огромные объёмы парниковых газов.
В последнее время тон риторики меняется, что вызвано изменением отношения в мире к этой проблеме, по словам Татьяны Митровой, научного руководителя Центра энергетики в Сколково. После принятия Европой её Зелёного пакта, Китай обязался достичь «углеродной нейтральности» к 2060 году, а с приходом в Белый дом президента Джо Байдена, сменившего скептика Дональда Трампа, Россия выглядит всё более изолированной.
Вопрос для Кремля, по словам Митровой, заключается в том, займётся ли он реальной декорбанизацией или «какими-то липовыми отчётами, игрой с цифрами и т.п.».
Её мнение не является в России общепринятым, ископаемые источники энергии считаются национальным достоянием, а огромные пространства страны это действительно проблема. Чекунков, например, говорит, что он обеими руками за переход на электромобили, но потребуется много времени, чтобы развернуть зарядные станции на территории в 17 миллионов квадратных километров.
«А какова альтернатива? Россия не может быть экспортёром чистой энергии, этот путь для нас закрыт, — говорит Константин Симонов, руководитель Национального фонда энергетической безопасности, – Мы не можем просто взять и перейти от производства ископаемого топлива на ВИЭ, потому что у нас нет собственных технологий».
По его словам, в самой России природный газ всегда будет дешевле ВИЭ, и совершенно не факт, что цены на нефть всегда будут низкими. Они могут придти в норму вместе с глобальной экономикой, с ослаблением последствий пандемии. В пятницу нефть марки Brent уже торговалась за 69 долларов за баррель, хотя в апреле прошлого года она падала и до 16 долларов.
«Никто не знает, насколько быстрым будет энергопереход», — говорит Симонов. Европа может стать декарбонизированной, но при растущем спросе на доступную дешёвую энергию в Азии и Индии «тенденция кажется очевидной, но это не так».
Ещё недавно импортёры волновались из-за «пика добычи нефти» и цены в 120 долларов за баррель. На Западе созывались конференции по безопасности, на которых говорили, что Россия занимается принуждением своих соседей, манипулируя ценами и поставками природного газа, который она продаёт им через сеть трубопроводов.
В числе отстающих
Однако, по словам Игоря Макарова, возглавляющего отделение мировой экономики в ВШЭ, для России привычка так цепляться за ископаемые богатства сопряжена с огромными расходами и упущенными возможностями.
«Это восприятие России как проигравшей в переходе к ВИЭ, существует только в наших головах. Лучший способ выйти из такой ситуации это понять, что у России множество возможностей выиграть от перехода к зелёной энергетике, и что в интересах Европы помочь России это сделать, — говорит Макаров. – Намного эффективнее сокращать углеродные выбросы в странах, где это обходится дешевле».
Крупные российские компании начали делать свой бизнес более экологичным под давлением иностранных инвесторов. Ведущие энергетические компании, от НОВАТЭК до РОСАТОМа ищут пути монетизации производства водорода, как только технология станет доступной.
Тем не менее, трудно представить себе, как может возникнуть внутренний рынок водорода. В России нет механизма ценообразования на выбросы углерода, что не дает компаниям стимула переходить на чистую энергию. Крупнейшие энергетические компании сосредоточились на экспорте, но без господдержки Россия отстает от Саудовской Аравии, Австралии, Чили и других стран, стремящихся стать мировыми поставщиками водорода.
Между тем А.Чекунков думает о том, как использовать изменение климата, и ожидает появления новых рабочих мест и доходов от туризма, которые растаявший Севморпуть может принести 4.5-миллионному населению российской Арктики.
Правительство рассчитывает, что к 2024 г. по Севморпути будет перевезено 80 млн. метрических тонн грузов, по сравнению с 32 млн. в 2020 году. По собственной оценке Чекункова, к 2050 году этот маршрут может стать открытым для обычных судов круглый год, что привлечёт трафик, идущий сейчас через Малаккский пролив и Суэцкий канал.
Читайте также
Последние новости