Удастся ли искоренить в России трэш-стриминг

В ноябре 2018 года Владимир Самоволкин достиг самого дна. 34-летний мужчина, который большую часть своей жизни страдал от алкоголизма, окончательно разорился и попал в больницу с алкогольным отравлением после одного особенно тяжелого запоя.

«У меня тогда были трудные времена», – рассказывает Самоволкин в своем доме в Ярославле, историческом центре с множеством церквей, расположенном на излучине Волги в 250 километрах к северо-востоку от Москвы, где проживает около 600 тысяч человек.

Спасение, в каком-то смысле, пришло неожиданно: позвонил старый приятель и пригласил Владимира, только что выписавшегося из больницы, принять участие в интернет-стриме (что-то вроде прямого эфира), где ему предстоит пить и веселиться за деньги зрителей.

«Я понятия не имел, что такое стрим, но все равно пошел», – сказал он.

Это стало началом карьеры Самоволкина в трэш-стриминге, подпольной онлайн-субкультуре в российском интернете, все еще по большей части неподцензурном. Для этой субкультуры характерны физическое и сексуальное насилие, а изредка можно увидеть даже непредумышленные убийства.

Идея трэш-стриминга, появившегося в русскоязычном интернете в середине 2010-х годов, является простой, но весьма прибыльной. Пригласите нескольких друзей, напейтесь и творите, что в голову взбредет, транслируйте весь процесс вживую и предложите зрителям пожертвовать небольшие суммы денег в обмен на абсолютно «документальное» зрелище. Возмутительный характер этого явления вызвал бурную дискуссию в российском парламенте и даже призывы к его запрету.

С точки зрения Самоволкина, который напивается до изнеможения, дерется и прыгает с балкона третьего этажа при работающих веб-камерах, эта субкультура представляет собой неприукрашенное изображение реальной жизни на задворках российского общества, за которое клиенты к тому же платят деньги.

«Трэш — это просто то, чего не показывают детям, – говорит он. Все дело в интерактивности. Когда клиент платит за какую-то задачу, а стример выполняет ее, в этом есть элемент власти».

Первоначально воспользовавшись лазейками в крупнейшей социальной сети ВКонтакте, которая рьяно преследует антикремлевские посты, но в то же время отказывается соблюдать другие стандарты интернет-сообщества или законы об авторском праве, трэш-стриминг постепенно распространился на другие платформы, включая сервис шифрованных сообщений Telegram.

Во многих отношениях трэш-стриминг был просто новым экстремальным подходом к давно вошедшему в моду «самопальному» вещанию в довольно бурном российском интернете. Прецеденты были созданы в том числе рядом американских блогеров и таких шоу, как франшиза «Придурок» на ТВ и в кинематографе в начале двухтысячных.

«Трэш-стриминг или что-то в этом роде существовало всегда, – говорит Катя Колпинец, преподаватель интернет-культуры в Московской ВШЭ (высшей школе экономики). – Это самая суть интернета. Об этом говорит даже изначальный слоган платформы YouTube: транслируй (вещай) сам себя».

Хотя изначально мир трэш-стриминга был основан известными и успешными стримерами, такими как VJ Link, имеющий на YouTube канал с 433 тысячами подписчиков, нынешние звезды происходят из гораздо более скромных слоев.

«Мы все на задворках общества, – сказал Самоволкин, который несколько лет жил случайными заработками, прежде чем полностью посвятил себя стримингу. – Большинство из нас алкоголики, а многие – геи. Трэш-стримеры, как правило, это люди, у которых нет иных вариантов».

В экономически депрессивных провинциальных российских городах обещание денег оказалось весьма привлекательным для стримеров, которые редко имели постоянную работу. Даже стример с несколькими тысячами подписчиков может заработать до 8 тысяч рублей в день, что составляет примерно половину среднемесячной зарплаты в российской провинции.

Для Самоволкина, который в основном вел скудную жизнь, стабильность, которую обеспечил трэш-стриминг, стала важной переменой в жизни. В этом году он смог накопить достаточно денег, чтобы жениться на своей девушке. Свадьбу он транслировал в прямом эфире подписчикам, собрав за пару часов 15 тысяч рублей.

А между тем сообщество в Ярославле, в которое попал Самоволкин, превратилось со временем в одно из крупнейших в России. Он и его партнеры приглашали друзей на свои шоу, чтобы пить и веселиться, прежде чем те, в свою очередь, создавали свои собственные каналы.

«Для зрителей, которые видят одних и тех же персонажей в каждом стриме, это становится чем-то вроде телесериала, – сказал Самоволкин. Они узнают нас в лицо и начинают интересоваться, что же произойдет дальше».

Когда в 2020 году началась пандемия, трэш-стриминг стал привлекать внимание ведущих средств массовой информации. Когда вся страна сидела по домам, его аудитория стала стремительно расти. Так, YouTube-канал ярославского трэш-коллектива Самоволкина к маю 2021 года набрал более 30 тысяч подписчиков и 8,5 миллиона просмотров.

В том же году Александр Тимарцев, бизнесмен и рэпер, запустил ресурс sosed.tv, круглосуточный трэш-стрим, в котором около десятка участников неделями живут в полуразрушенном доме в Санкт-Петербурге, утыканном камерами. Зрителям предложили жертвовать деньги, чтобы смотреть «дезинфицированную» версию трэша, где запрещены секс, насилие и связанные с приемом наркотиков рискованные «задания».

Однако в других местах рост трэш-стриминга продемонстрировал худшие аспекты этой субкультуры. Так, в октябре 2020 года Андрей Бурим, 22-летний гражданин Беларуси, который ведет свои стримы под псевдонимом Меллстрой, неоднократно бил 21-летнюю модель Алену Ефремову головой об стол во время вечеринки в прямом эфире из роскошной московской квартиры. В настоящее время Бурим ожидает суда за насилие.

В апреле 2021 года видеоблогер Станислав Решетняк, известный в стриминговом сообществе как Reeflay, был приговорен к лишению свободы сроком на шесть лет за непредумышленное убийство. Его подруга Валентина Григорьева замерзла насмерть на улице, куда он выгнал ее в мороз, в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, одетую в нижнее белье. Его арест, после того как Решетняк внес тело обратно в квартиру и вызвал скорую помощь, транслировался в прямом эфире на YouTube.

Инцидент за инцидентом, темные тучи сгущались над компанией Самоволкина в Ярославле.

Ряд известных политических деятелей публично высказались за запрет трансляции трэш-стриминга. Это лишь часть общей тенденции к введению цензуры в интернете, о которой в последние месяцы все громче заявляют в России. Так, недавно Роскомнадзор объявил о проведении юридических расследований в отношении YouTube и намеренно замедлил работу Twitter, обвинив платформы в размещении преступных материалов, в том числе контента, пропагандирующего самоубийства среди подростков.

В одном из выступлений по телевидению президент Владимир Путин в несвойственной ему эмоциональной манере назвал пользователей соцсетей, которые делятся нелегальным контентом, «ублюдками» и «чудовищами».

Однако, лишь немногие эксперты считают, что запрет имеет большие шансы на успех. «Единственный способ запретить трэш-стриминг – это сделать российский интернет похожим на кубинский или северокорейский», – сказал Герман Клименко, бывший советник Путина.

Даже те, кто выступает за такой запрет, признают, что трэш, скорее всего, никуда не исчезнет, поскольку стримеры просто уйдут на новые и менее контролируемые платформы. Другие отмечают, что запрет на трэш, который сам по себе является неологизмом эпохи интернета, не поддается юридической формулировке.

«Запрещать трэш – это все равно, что запрещать дезинформацию, – сказал Клименко. Никто даже не может дать определение, что это такое».

Недавно устроившись на работу оптиком, по первой специальности, Самоволкин намерен сочетать новую профессиональную жизнь с трэш-стримингом, который обеспечивал ему стабильный доход в тяжелые времена. «Я, пожалуй, буду продолжать устраивать стримы раз в неделю. Как-то уже привык к тому, что моя жизнь всегда выставлена напоказ», сказал он.

Источник