Стратегическое партнерство между Россией и ОАЭ: цели и перспективы

В ходе рабочего визита в Россию на прошлой неделе, наследный принц Абу-Даби шейх Мохаммед бин Зайед аль-Нахайан подписал Декларацию о стратегическом партнерстве с российским президентом Владимиром Путиным. Рост двусторонних связей направлен на укрепление сотрудничества в различных сферах, включая поддержание стабильности нефтяного рынка и борьбу с терроризмом. Это первая подобная декларация для России в странах Персидского залива. В сущности, она означает, что Объединенные Арабские Эмираты становятся наиболее ценным партнером России в регионе.

ОАЭ являются крупнейшим торговым партнером России в Персидском заливе, поскольку экономика страны является более диверсифицированной и эффективно регулируется, что создает более благоприятный бизнес-климат, чем в других странах Персидского залива. В период с 2000 по 2017 год объем двусторонней торговли вырос с 200 миллионов до 1,6 миллиарда долларов, зафиксировав в 2013 году рекорд на уровне 2,5 миллиарда долларов. Для сравнения, объем торговли между Россией и Саудовской Аравией в 2016 году составил менее 900 миллионов долларов. Россия не имеет сколько-нибудь заметного присутствия на прибыльных рынках вооружений стран Персидского залива. Источником 80 процентов импорта оружия, например, в ОАЭ, является Запад. Тем не менее, в 2017 году страна объявила о своем намерении приобрести у России противотанковые ракеты и истребители компании «Сухой», а также совместно разрабатывать легкий истребитель.

Россия является одним из важнейших источников туристических потоков в эмираты Дубаи и Эль-Фуджайра. Введение в августе прошлого года процедуры получения виз по прибытии для российских туристов, безвизовый въезд для граждан Эмиратов в Россию, а также новые оборонные связи между двумя странами будут способствовать увеличению масштабов туризма.

Прямые иностранные инвестиции – одна из областей, обладающих большим потенциалом как фактор улучшения двусторонни отношений. Как бы то ни было, разрыв между заявленными и реальными инвестициями в последнее время сократился. Это отчасти можно объяснить приобретением Абу-Даби миноритарной доли в корпорации «Вертолеты России» в 2017 году, а также 44 процентов акций дочерней компании «Газпром Нефть» в 2018 году.

Россия и ОАЭ являются также крупными производителями и участниками процесса стабилизации мирового рынка нефти. Высокий уровень соблюдения целевых показателей соглашения по сокращению добычи нефти начиная с 2017 года резко контрастирует с исторически плохими результатами России по координации сокращения объемов добычи с ОПЕК и соблюдению согласованных показателей. Успех нынешнего соглашения служит важной мерой укрепления доверия и является платформой для будущих дискуссий по поводу долгосрочного соглашения о контроле добычи.

Помимо экономики, Объединенные Арабские Эмираты в гораздо большей степени, чем любое другое государство Персидского залива, разделяют с Россией общие взгляды по поводу конфликтов на Ближнем Востоке. Например, лидеры обеих стран недвусмысленно и непримиримо выступают за искоренение всех форм и видов экстремизма. Для сравнения, другие монархии Персидского залива менее охотно предпринимают меры по борьбе с терроризмом. Кроме того, Эмираты занимают более гибкую позицию, чем Саудовская Аравия, в отношении политического будущего Башара аль-Асада в Сирии.

Намерение подписать упомянутую декларацию возникло еще в апреле 2017 года, когда шейх Мохаммед был в последний раз в Москве. Документ содержит текст о признании Россией того факта, что ОАЭ на протяжении многих лет являются ее надежным партнером. В нем также подчеркивается признание ОАЭ незаменимой роли России в региональных и международных делах, которая стала одним из главных факторов, определяющих российскую внешнюю политику при Путине.

Так, например, если речь идет о войне в Йемене, считается, что ОАЭ и Саудовская Аравия нуждаются в помощи России, чтобы выпутаться из войны с хуситами, учитывая тесные связи России с Ираном и различными группировками в Йемене. В свое время Россия была «разжалована» в сугубо региональные силы, но сегодня она повсеместно признается самой влиятельной державой на Ближнем Востоке, или подвергается беспощадной критике как извечная разрушительная сила, в зависимости от точки зрения говорящего.

С другой стороны, сроки декларации совпадают с первой годовщиной регионального кризиса вокруг Катара. Катар остается непоколебимым, и пытается наладить отношения с Россией путем приобретения в мае нынешнего года 19 процентов акций крупнейшего производителя нефти, корпорации «Роснефть», а также стремится приобрести российскую противоракетную систему С-400. В этой связи декларация о партнерстве может рассматриваться как попытка ОАЭ применить мягкую силу, чтобы отговорить Россию от сближения с Катаром, и тем самым поддержать угрозу Саудовской Аравии начать военные действия против Катара в случае приобретения им комплекса С-400. В истории имеются прецеденты подобного рода сделок. Так, в 2013 и 2016 годах Саудовская Аравия, по-видимому, предложила России экономические и финансовые стимулы в обмен на сдачу Башара аль-Асада. Москва в обоих случаях вежливо отказалась.

Декларация о партнерстве между Россией и ОАЭ вряд ли приведет к расширению военного присутствия России в странах Персидского залива. Военная интервенция в Сирии – первая проекция силы за пределами бывшего Советского Союза – была исключением, продиктованным экстренной необходимостью, стечением обстоятельств, вероятность повторения которого крайне мала, особенно в районе Персидского залива.

ОАЭ н нуждается в еще одном гаранте безопасности, ввиду устойчивости своей монархии – благодаря сочетанию репрессий, распределения природной ренты, харизматической власти, прогрессистских позиций и иностранного патронажа – а также растущей эффективности и опыту своих вооруженных сил. С другой стороны, у России нет никакого желания разрушать гегемонию США в Персидском заливе. Этот гегемонистский порядок привел к относительной стабильности, предсказуемости и беспрецедентному процветанию, которое защищает ее растущие торговые и инвестиционные связи с этими странами. Глубокая вовлеченность США в дела региона выступает в качестве полезного громоотвода для террористов. Уход Пентагона привел бы к переориентации внимания на прегрешения России перед мусульманскими общинами Северного Кавказа и Центральной Азии.

Кроме того, существует огромная пропасть в военной силе между Россией и Соединенными Штатами. Опровергая возможность прямого конфликта между двумя странами, один российский журналист остроумно отметил, что хотя Путин страдает манией величия и нарциссизмом, «он все же не самоубийца». Россия ценит свою независимость во внешней политике. Она готова «танцевать на любой свадьбе, но избегает попадания на алтарь». Такая тактика является, вероятно, весьма дальновидной, в этом чреватом конфликтами регионе, где альянсы отличаются особой переменчивостью.

Россия стремится уменьшить присутствие Америки в странах Персидского залива. Она хочет играть более значительную роль, соизмеримую с ее представлением о собственном статусе великой державы. Следует отдать должное Москве – она понимает, что ее интересы в ОАЭ могут быть наилучшим образом реализованы за счет невоенных средств, что и предусмотрено в декларации о партнерстве между Москвой и Абу-Даби.

Источник