Россия – мастер ведения ассиметричной войны. Готова ли к ней армия США?

В 2006 г. в армии США была сформирована Группа ассиметричной войны, задачей которой является выявление пробелов в военной доктрине, вооружениях и тактике США, а также изучение тактики их использования вероятными противниками. В 2017 г. группа выпустила 61-страничное руководство, в котором рассмотрены методы, применяемые Россией в войнах нового поколения. В основу легли наблюдения за тактикой, применяемой Россией на Украине и, в меньшей степени, в Сирии, а также анализ опубликованных доктрин и публичных заявлений.

Фактически, ее так называемая война «нового» или «четвертого поколения» основана на признании того факта, что старая советская тактика «глубокой операции» с упором на развертывание огромных бронетанковых формирований для удара по вторым эшелонам устарела.

Конечно, это взгляд извне, и все подобные попытки неизбежно будут окрашены культурными предубеждениями и мировоззрением аналитиков, а также определенной степенью паранойи, присущей военной профессии.

Итак, приступим.

Современные российские подразделения становятся более малочисленными и мобильными

Новым базовым российским военным подразделением является тактическая батальонная группа, которая может быть адаптирована для выполнения конкретных задач путем придания ей зенитных, радиоэлектронных и артиллерийских подразделений. На оперативном уровне Россия перешла от сил, организованных вокруг крупных дивизий, к хорошо укомплектованным бригадам.

Опора на местные пророссийские формирования

Москва предпочитает полагаться на местных прокси, которые берут на себя основную тяжесть борьбы: в операциях на Украине и в Сирии все чаще используются нерегулярные формирования союзников и ЧВК, при поддержке российских советников, поставляется техника и обеспечивается обучение.

Этот подход частично был заимствован из западного опыта конфликтов от Вьетнама до Ливии и Афганистана.

Местные прокси позволяют избежать применения регулярных сил, а также помогают создать видимость политической легитимности российских военных операций. Важная роль тут отводится «информационной войне», чтобы сформировать благоприятное общественное мнение на территории зоны конфликта. Наконец, использование прокси даёт возможность России отрицать участие собственных военных и вызывает замешательство противника.

Это особенно ярко проявилось в конфликте на Украине, когда реакция правительства была изначально парализована неуверенностью, имеет ли оно дело с российским вторжением или с чисто местным восстанием. Между тем в Сирии часто непонятно, кто совершил атаку — сирийские или российские военные.

Кибервойна и информационные операции в наступательных целях

Москва вложила беспрецедентные средства в аппарат информационной войны. Хакерские и дезинформационные кампании потенциально для России весьма выигрышны, а риск для неё ограничен, поскольку открытые политические системы западных противников связывают им руки для ответных действий. России проецирует философию универсального цинизма, чтобы посеять сомнения в контрпропаганде. На Москву работают сотни профессиональных хакеров и интернет-троллей; их пропаганда, независимо от уровня, обыгрывает те же общие темы («западное общество находится на грани краха», «на Украине российских военных нет» и т. п.), Это помогает формировать благоприятное для Москвы международное общественное мнение.

Опора на артиллерию

Любовь России к «богу войны» насчитывает несколько столетий, и, согласно руководству, в её тактике по-прежнему артиллерии отводится решающая роль в уничтожении вражеских формирований, в то время как маневренным подразделениям предоставляется зачищать уцелевших. В целом же российские военные сейчас стремятся держать противника «на расстоянии вытянутой руки» от своих передовых позиций.

В то время как западные военные все чаще используют артиллерию для нанесения высокоточных ударов по позициям противника, российская армия по-прежнему ценит крупномасштабные бомбардировки по площадям с огромной огневой мощью, особенно с использованием РСЗО, таких как БМ-30 Смерч.

На Украине широкое применение БПЛА «изменило правила игры» в применении артиллерии. Ополченцы с помощью дронов-корректировщиков нанесли артиллерийский удар по украинским формированиям, находящимся на марше, потери составили более сотни человек. Однако слабым местом российской артиллерии является ее централизованная структура управления, из-за которой войскам на передовой трудно запрашивать огневую поддержку во время операций.

Широкое применение снайперов

Еще во время Второй мировой войны российские военные широко использовали снайперов для подрыва морального духа врага и устранения командиров. В последние десятилетия Москва активно вкладывалась в элитные снайперские подразделения: сейчас у них на вооружении есть эффективная Т-5000 отечественной разработки.

На Украине российские военные даже развернули целые снайперские подразделения на узких участках фронта, причем самые элитные снайперы размещены на расстоянии более мили в тылу, в то время как местные прокси находятся передовых позициях.

Эти снайперские подразделения могут поражать более крупные группировки противника точным огнем, а затем по залёгшему противнику работает артиллерия. В руководстве предлагается только два тактических ответа: либо немедленный выход из боя, даже ценой некоторых потерь, чтобы не попасть под удар артиллерии, либо ответ точным снайперским огнем или ударом из тяжелого оружия.

Оружия запрета доступа

Российские войска, в отличие от западных, не привыкли полагаться на превосходство в воздухе, и поэтому были вложены значительные средства в самые разные зенитные системы, от ПЗРК до стратегических комплексов С-300 и С-400. Все они встроены в интегрированную сеть, разрушить которую можно с большим трудом.

На Украине с помощью зенитных систем были сбиты штурмовики Frogfoot, транспортные и боевые вертолеты и даже транспортный самолет с полной загрузкой, что в конечном итоге вынудило украинские ВВС прекратить оказывать тактическую поддержку с воздуха. Из-за плотности огня систем ПВО западный противник, скорее всего, сможет рассчитывать только на спорадическую поддержку с воздуха.

Кроме того, Россия уделяет большое внимание высокоточным баллистическим ракетам, таким как «Искандер», для отражения возможных ударов западной авиации. Это означает, что под угрозой ответного удара окажутся тыловые подразделениям и подразделения тылового обеспечения западных сил, даже если будет обеспечено превосходство в воздухе.

Средства радиоэлектронной борьбы

Западные вооруженные силы зависят от разветвленной инфраструктуры командования и управления и отслеживания позиций войск почти в реальном времени. Однако российские батареи РЭБ оснащены множеством систем, чтобы блокировать или шпионить за системами связи на передовой, включая радиосвязь, сотовую связь, спутники и даже GPS.

Российские подразделения РЭБ могут передавать ложные данные с целью дезориентации противника, а устройства перехвата сигналов и электромагнитные датчики способны определять положение вражеских узлов связи и датчиков и потом наводить и корректировать артиллерийский огонь для их уничтожения.

Их возможности были продемонстрированы в войне на Украине. Российские подразделения РЭБ отключили связь с передовыми украинскими позициями, а потом были нанесёны смертельные удары по украинским штабам.

Опора Запада на щедрые возможности C3 (Command, Control, Communications) в подобных условиях может оказаться фатальной.

Однако серьезным ограничением как систем РЭБ, так и систем запрета доступа является то, что Москва просто не может позволить себе их достаточное количество и вынуждена перебрасывать эти средства из одной критической зоны в другую. Это может замедлять темп операций и дать противнику возможность предсказывать место следующего локального наступления.

Важно не переоценивать силы противника, как и недооценивать их; осторожность и знание ситуации оправданы, паранойя — нет. Руководство показывает, как ведутся войны нового поколения: это попытка нащупать слабые стороны России, а также показать, как можно использовать пробелы в возможностях противника.

Осведомленность о методах противника может стать ключом к победе в военном конфликте или, что более важно, может способствовать его предотвращению.

Источник