Российско-китайское сотрудничество не так временно, как можно подумать

Самая популярная тема в современной геополитике в наши дни — это, вероятно, зарождающиеся отношения между Россией и Китаем. Статьи на эту тему выходят регулярно, и почти все они приходят к выводу, что Россия лишь временно перешла на сторону Китая.

В этих статьях упускается из виду тот факт, что уход Москвы от Европы глубоко укоренен в российской истории. И он намного глубже украинского кризиса, который привел к недавним проблемам Москвы с Западом.

Российско-китайское партнерство строится вокруг взаимно разделяемой враждебности к США. Обеим странам США противостоят, и обе страны предпринимают шаги, идущие вразрез с мировоззрением Вашингтона.

Эти проблемы подталкивают Москву и Пекин работать вместе, но также стоит заметить что каждая из сторон незаметно пытается использовать другую для политической выгоды в экономической, военной и других сферах. Российская тактика после ухудшения отношений с Западом в 2014 году состоит в сближении с Китаем и другими азиатскими государствами, например, Ираном и Турцией, чтобы показать, насколько далеко Москва готова дистанцироваться от Запада на фоне растущей американо-китайской конкуренции.

Стратегия Путина, похоже, в какой-то степени сработала, поскольку различные заявления и политические изменения за последний год или около того указывают на то, что Запад начал стремиться не потерять Россию Азии (особенно Китаю). По мере того, как проблемы Запада с Китаем нарастают, и Запад вынужден задумываться о возможности мира под предводительством Китая, потеря России будет равносильна геополитической катастрофе.

Это потому, что при таком сценарии влияние Китая распространится на большую часть Евразии и даже на Арктику, которая является растущим геополитическим очагом. Вспомните первые десятилетия холодной войны, когда находящееся под влиянием Москвы коммунистическое движение контролировало территорию от Берлина до Вьетнама.

Но для Запада потеря России для Китая будет означать больше, чем просто геополитическая катастрофа. Несмотря на бесконечные разговоры внутри самой России о том, принадлежит она к Азии или Европе, Запад всегда считал, что русский мир является его частью. Правда, во время войн Запад считал русских варварами, а царская безжалостность, а также советские методы строительства государства и формирования политики ужасали. Но с более масштабной стратегической или даже философской точки зрения потеря Западом России означала бы обращение вспять почти тысячелетнего западноевропейского экономического и культурного экспорта на восток. В некотором смысле Романовы и Советы копировали Запад, что сделало страну географическим и культурным продолжением европейской цивилизации.

Это обращение вспять означало бы, что влияние культуры и мировоззрения Китая — впервые за многие столетия — начало бы распространяться за его границы, вплоть до пределов Восточной Европы.

Существуют тревожные признаки того, что многие представители российского политического класса больше не стремятся к тому же уровню психологической привязанности к Западу, предпочитая быть быть более равномерно устремленными как к Европе так и к Китаю. Более того, Москва строит более тесные отношения с Турцией и Ираном. Таким образом, Ближний Восток может стать третьим театром активной российской дипломатии.

В этом направлении мышления русских есть своя логика. В каком-то смысле Москва хочет освободиться от «сингулярности» в своем геополитическом подходе к остальному миру. Нам нравится считать, что это изменение в восприятии началось при Путине, но оно имеет место с 1990-х годов, когда Россия была слабой и разочарованной. Единственный способ сохранять свои позиции состоял в подчеркивании глобальной многополярности, где США больше не были бы единственной доминирующей силой, а лишь одной из многих.

На самом деле, можно пойти еще дальше, попытавшись отследить «деевропеизацию» внешней политики России. Когда Петр Великий реформировал Россию и сильно европеизировал правящую элиту, многие стали считать что Петр сломал мост между простым народом и российской политической элитой, дистанцировав один от другого. Больше того, многие в России считали, что европейский центризм страны ограничивает способность России позиционировать себя как истинно мировую державу.

Оглядываясь назад, можно утверждать, что большевики пришли к власти, чтобы преодолеть разрыв с простым населением. Во внешней политике они хотели интернационализма, а не ориентированности на Европу, и это какое-то время работало. Но технический прогресс Запада в конечном счете привлек русские элиты как Романовых, так и Советов, не оставив места для азиатских корней России.

Путинская «деевропеизация» внешней политики таким образом должна рассматриваться в качестве повторения этого большого исторического цикла. Его внешнюю политику можно рассматривать как евразийство, созданное в 1920-х годах, согласно которому азиатские корни России следует уважать, по крайней мере, в той же степени, что и ее европейское наследие.

Но Путина также можно рассматривать как практичного последователя еще одного радикального направления российской политической мысли: славянофильства, появившегося задолго до евразийства. Путин и остальная часть российской политической элиты часто делают полу-националистические заявления, которые отражают славянофильское мышление.

Все русские философские идеи были глубоко европеизированы. Даже те, кто жестко критикует европейский характер России, не могут отрицать эти корни.

И это принципиальная проблема для русских. Страна простирается практически на весь север Евразии. Она культурно близка к Западу, но после потери Украины и стран Балтии стала все более азиатской из-за подъема Китая и того факта, что с Азией граничит большая часть России.

Дистанцирование России от Европы, вероятно, не является чем-то временным. Даже если Брюссель вдруг решит заключить большую геополитическую сделку, где Москва потребует Украину и другие бывшие советские республики, «деевропеизация» скорее всего продолжится. Политический класс в России делает то, что российские лидеры пытались сделать на протяжении веков: сделать Россию более независимой в своей внешнеполитической направленности и диверсифицировать ее в сторону других регионов.

Развод России с Европой происходит не из-за Китая. Он отражает ее историю и является продолжением происходившего в прошлых веках. Что это в итоге даст России, трудно сказать, но этот тренд, скорее всего, продолжится, как минимум, и в следующем десятилетии.

Многое будет зависеть от того, что Западная Европа и США предложат Москве в обмен на близкий союз ради сдерживания Китая. Хотя это и может показаться нереальным, недавние дискуссии между западными политическими элитами показывают сдвиг в отношении России. Могли бы иметь место серьезные уступки Москве.

Источник