Резня в Сургуте и политкорректность: надо ли утаивать правду

Дни, прошедшие после субботней сургутской резни, добавили немного официальной информации к изначальной картине происшествия. Известно, что состояние четверых из семи пострадавших оценивается медиками как тяжелое.Пока что наиболее высокопоставленным руководителем, обратившимся к россиянам по поводу сургутской трагедии, является президент Франции Эммануэль Макрон. «Терроризм ударяет везде, — написал Макрон в своем аккаунте в Twitter, пометив сообщение хэштегом #Sourgout. — Международное сотрудничество имеет важное значение для его искоренения. Солидарен с жертвами». Из российских чиновников на эту тему до сих пор высказался лишь глава администрации самого Сургута Вадим Шувалов. И никакой солидарности с жертвами при этом не выражал. Главная мысль обращения, адресованного горожанам и «всем средствам массовой информации», звучит так: «Призываю вас сохранять спокойствие и не делать скоропалительных выводов».
Но понять, что могло бы послужить причиной для беспокойства и поспешных суждений, из самого заявления мэра решительно невозможно. 
«Неизвестный, который был вооружен холодным оружием, совершил нападение на горожан, — сообщил мэр. — Бандит обезврежен. Полиция держит ситуацию под контролем». Ничего такого, что способно вызвать брожение умов. Бывают происшествия и пострашнее. Не проясняет ситуацию и официальное заявление Следственного комитета. Начинается пресс-релиз, правда, интригующе: «Уголовное дело о нападении молодого человека на прохожих в Сургуте по поручению председателя Следственного комитета передано в производство Главного следственного управления СКР». Однако причиной такого внимания к происшествию называется исключительно «общественный резонанс».

Резня в Сургуте: семь раненых, четверо находятся в тяжелом состоянии. Нападавший — 19‑летний Артур Гаджиев (гражданин России, уроженец Дагестана) — убит.

Кстати, паникеры и любители скоропалительных выводов и тут оказались не забыты. В СКР напомнили гражданам, что «объективная, а значит, достоверная информация о произошедшем может исходить только от официального источника, то есть от Следственного комитета». Нельзя, однако, не заметить, что информация, претендующая на объективность, должна быть не только точной, но и полной. Между тем сведения, исходящие от органов власти и государственных СМИ, явно подвергаются цензуре. Нападавший описывается здесь как «житель Сургута, 1998 года рождения». Иногда это дополняется информацией о проверке сведений, характеризующих преступника как психически ненормального. Но проблемы с психикой — явно не главная его характеристика. И так ясно, что человек, находящийся в здравом уме, не сотворит такого.
Куда больше о мотивах «сургутского мясника» говорят его отношения с религией, о которых официальные источники сегодня откровенно молчат. Как и о его этнической принадлежности. Между тем, по имеющимся и вполне достоверным данным, нападавший, 19‑летний уроженец Дагестана Артур Гаджиев, был приверженцем радикального ислама и горячим симпатизантом «Исламского государства» (запрещенной в России террористической организации). Которое, кстати, уже взяло на себя ответственность за резню. Как видим, упрек, который многие отечественные политики и публицисты адресуют нашим западным соседям по планете: мол, те из соображений ложной политкорректности не решаются сообщать о религиозных и этнических корнях преступников, — вполне можно предъявить и государству Российскому. 
Более того, в чем-то наша политкорректность во многом уже переплевывает западную. Там формула «у терроризма нет национальности и религии» перестала быть обязательной к применению. И уж совсем не принято умалчивать о ЧП подобного масштаба. У нас же резня в Сургуте не фигурировала в вечернем итоговом выпуске новостей ни на одном из ведущих федеральных телеканалов. Притом что случившиеся одновременно теракты в Испании освещались во всех их кровавых подробностях. Как и предшествующая им резня в финском Турку. Кстати, виновника того происшествия с намного большим основанием можно было квалифицировать как психа. Устроившему резню марокканцу ранее было отказано в предоставлении убежища, после чего тот и съехал с катушек. Тем не менее это было квалифицировано как теракт.
В выступлениях многих государственных мужей и госпропагандистов совершенно отчетливо читается: так этой «Гейропе» и надо. Не захотели отказаться от своих либеральных ценностей, не пошли, как мы, по пути отстаивания ценностей «традиционных» — получайте. А некоторые не стесняются говорить это и прямым текстом. «Это связано с той моделью демократии, которая имеет место во всех западноевропейских странах, — объясняет, к примеру, волну терактов в Европе лидер ЛДПР Владимир Жириновский. — Они хотят быть терпимыми... Они не хотят ни с кем бороться. Они не способны уже. Им нужны совсем другие режимы». Владимир Вольфович, конечно, экстравагантный политик, но его никогда нельзя было заподозрить в отклонении от нашей генеральной внешнеполитической линии.
Нет, конечно, большим грехом против истины было бы утверждать, что информация о террористических атаках внутри России в принципе замалчивается. Часто и охотно рассказывают даже о несовершенных, предотвращенных терактах. О разоблаченных матерых террористах, проникших в Россию из-за ее пределов. Об обнаруженных схронах с автоматами и взрывчаткой. О раскрытых каналах финансирования... Но то, что случилось в Сургуте, — происшествие совершенно иного порядка, рушащее наши привычные представления о терроризме и борьбе с ним. Преступник не «импортный продукт», а человек, родившийся и выросший в России. Во-вторых, по всей видимости, одиночка. В‑третьих, он не имел ни огнестрельного оружия, ни «адской машины», ни, судя по всему, иностранных спонсоров. Да и зачем заведомому самоубийце деньги?
Словом, мы имеем дело с принципиально новым видом террористической угрозы. Угрозой, которую невозможно вычислить и предотвратить. Угрозой, с которой давно столкнулся Запад: там с некоторых пор главным оружием террориста являются грузовик и длинный нож. Но Россия была как заговоренная. И вот заговор утратил силу. Именно осознанием этого факта, похоже, и объясняется молчание и умалчивание чиновников. Возможно, они попросту пребывают в растерянности. Но нельзя исключать и другой мотив: не хотят, чтобы ЧП послужило примером для других, для потенциальных террористов. И поводом для паники — для их потенциальных жертв. Ведь получается, что теракт может быть совершен в любое время и в любом месте. Все, что нужно для этого, — один радикальный исламист и один нож.
Однако честнее и правильнее все-таки было бы не утаивать правду. Кто предупрежден, тот, как известно, вооружен. Ну или по крайней мере не совсем безоружен. Знает как минимум, что нужно опасаться человека с ножом. Нельзя отделываться заявлениями типа «сохраняйте спокойствие» в ситуации, когда государство не может гарантировать безопасность своих граждан. При таком подходе того и гляди более уместной станет «старорежимная» формулировка: «Будьте покойны».