Ребенок-инвалид оказался заложником квартирного скандала

Папе тяжело жить с ребенком-инвалидом, и он заводит новую семью. Папа не унывает, он молодец.
Мама, которую папа выгнал вместе с ребенком-инвалидом, пытается купить квартиру и становится обездоленным дольщиком.
Она не виновата, но она не молодец. Жить-то негде.А их беспомощный ребенок ничего об этом не знает и живет на краю обрыва. Тоже не молодец: разве можно стоять на краю?
Такая непослушная девочка!..

Так Полина познает мир.

Жила-была обычная московская семья: муж Андрей, жена Ольга и дочь Полина, 2010 года рождения.
Полина — очаровательная девочка: красивая, грациозная, подвижная. Но в один непрекрасный день родители стали замечать, что она не вступает в общение. Проверили слух — все в порядке. Тем не менее ребенок рос, но не произносил ни одного слова. Понимать Полина все понимала, однако сама ничего не говорила. Со временем проблемы усугубились, и в конце концов ребенку поставили диагноз — задержка психического развития; а позже выяснилось, что это аутизм.
Судя по всему, именно болезнь дочери привела к тому, что семейная жизнь Ольги и Андрея дала трещину. В 2014 году супруги развелись, и Андрей попросил жену выехать из его квартиры.
Но просьба мужа не застала Ольгу врасплох. К этому времени она продала свою маленькую 38-метровую однокомнатную квартиру, взвалила на себя несколько кредитов и внесла деньги в строительство другого жилья. Ольга считала, что она очень выгодно вложила деньги, потому что заплатила не за крошечную квартиру в строящемся доме, а за помещение, которое называется «лофт».
В 2013 году предприниматель К. решил превратить здание бывшего завода на Часовой улице в современный комплекс лофт-апартаментов. Часть бывшего помещения завода должна была превратиться в офисы, а другая часть — в жилые помещения.
Почему Ольга Свиридова решила вложить деньги именно в этот проект? Все очень просто: в так называемых жилых апартаментах стоимость квадратного метра была меньше, чем в обычных домах. И она понимала, что сможет реализовать свою заветную мечту: у больного ребенка наконец появится отдельная комната.
И в 2013 году Ольга заключила договор, внесла все деньги, а именно 7 миллионов 612 тысяч рублей, и стала ждать заветного часа.
Дом должны были сдать 31 декабря 2014 года — чем не новогодний подарок? Однако после того, как здание завода было разобрано и перепроектировано, стройка остановилась. На месте Ольгиной мечты оказался бетонный каркас, обтянутый строительной сеткой.
Выяснилось, что предприниматель К. строил в Москве еще несколько аналогичных комплексов и в результате в капкан недостроя угодило несколько сотен человек.

* * *
И вот в апреле 2016 года Ольга Свиридова обратилась в Савеловский районный суд Москвы с иском о признании права на долю в здании по адресу: Часовая улица, дом 28, строение 53.
Почему на долю, а не на квартиру? Да потому, что никаких квартир на Часовой улице не было, а была только коробка будущего дома. Так вот, Ольга просила признать ее права на 58,3 кв.м в этой коробке.
В процессе подготовки к судебному слушанию выяснилось, что здание, в котором Ольга мечтала получить квартиру, находится в залоге у одного серьезного банка. И поскольку предприниматель К. деньги, взятые в банке на реконструкцию завода, не вернул, заложенное имущество банк собирался выставить на торги.
Бог знает, что пережила Ольга Свиридова, ожидая решения суда.
И случилось чудо: судья Савеловского суда А.Миронова удовлетворила иск Ольги Свиридовой.
Из решения Савеловского районного суда Москвы от 29 августа 2016 года:
«Признать за Свиридовой О.В. право собственности на 0,0034 доли в праве общей долевой собственности в нежилом помещении по адресу: Москва, улица Часовая… общей площадью 58,3 кв.м… Сделка по передаче в залог спорных апартаментов между банком и предпринимателем К. является ничтожной как противоречащая закону, поскольку спорные апартаменты обременены правами истцов как участников долевого строительства».
То есть в этом решении прямо и недвусмысленно говорится о том, что Ольга Свиридова имеет право на жилое помещение площадью 58,3 кв.м. А то, что предприниматель К. заложил это помещение банку, является прямым и недвусмысленным нарушением закона.
Но банк это решение, само собой разумеется, обжаловал. И вышестоящий суд отменил его, так как судом первой инстанции не было установлено, являются ли произведенные строительные работы ремонтом, реконструкцией или самостроем. Кроме того, суд пришел к выводу, что к участию в этом споре необходимо привлечь Департамент государственного имущества Москвы, так как затронуты его права. Потому что, если выяснится, что это самострой, все придется сносить — самострой-то произведен на территории города…
Не будучи профессиональным строителем, а также, увы, не являясь сотрудником банка, я так и не поняла, с какой стати вдруг заговорили о самострое.
Жил-был завод. Потом, не меняя каркаса и этажности, его разобрали и договорились о том, что на бывших заводских этажах соорудят нечто новое — жилые помещения. Под этот проект и были собраны деньги москвичей. А самострой — это совсем другая история. Это когда на городской земле ни с того ни с сего без разрешения на строительство появляется ларек, баня или, к примеру, доходная гостиница с почасовой оплатой. Или когда в существующем здании меняется этажность и увеличивается площадь, то есть, по сути дела, появляется новое здание.
На юридическом языке такое художественное творчество и называется самостроем. И тогда все понятно: сам построил без разрешения и, стало быть, сам сноси.
Однако реконструкция на Часовой улице привела к бурным дебатам, и дело было направлено в тот же суд на новое рассмотрение.
Слушание начнется 29 августа.

фото: Из личного архива
Все свое время Ольга Свиридова посвящает занятиям с ребенком.

* * *
Теперь давайте попробуем представить, как могут развиваться события.
Собственно, вариантов всего четыре.
Вариант первый. Суд снова признает Ольгу Свиридову собственником повисших в воздухе 58,3 кв.м. Но что-то мне подсказывает, что это маловероятно.
Вариант второй. На Часовой улице раньше был завод «Эра». После развала СССР правопреемником «Эры» стало научно-производственное предприятие «Радий». Судя по всему, спустя несколько лет именно у «Радия» предприниматель К. купил несколько корпусов и решил их перестроить. И возможно, суд придет к выводу, что разобранные корпуса являются самостроем, а значит, подлежат сносу.
Вариант третий. Может быть, суд придет к выводу, что все происходящее на Часовой улице не что иное, как ремонт. А почему бы нет? Старый кирпич вынули, положили новый. В таком случае Ольга Свиридова не может являться участником долевого строительства, потому что никакого строительства нет в помине.
А федеральный закон «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» №214-ФЗ от 30 декабря 2014 года распространяется исключительно на строительство и реконструкцию, а не на ремонт.
Вариант четвертый. Суд может признать лофт-апартаменты нежилым помещением.
Тут стоит кое-что объяснить. В ФЗ №214, который защищает права несчастных дольщиков, говорится следующее. Одна сторона (то есть застройщик) обязуется в определенный срок построить многоквартирный дом и после получения разрешения на ввод в эксплуатацию передать его участникам долевого строительства. А другая сторона (то есть каждый участник долевого строительства) обязуется внести заранее определенное количество денег и принять объект. И действие этого закона распространяется лишь на право собственности на жилые помещения в многоквартирных домах.
Так вот, суд может прийти к выводу, что Федеральный закон №214 никакого отношения к делу не имеет, поскольку лофт-апартаменты вроде как к жилым помещениям не относятся.

* * *
Конечно, юриспруденция — очень увлекательная наука. Но Ольга Свиридова не юрист, не присяжный поверенный и даже не секретарь суда. И ей юриспруденция, как говорится, до лампады.
Она развелась с мужем, который выставил ее с ребенком-инвалидом из квартиры. Это была квартира мужа, и он имел на это право.
Ольга предвидела такой вариант, продала свою крошечную квартиру и после долгих поисков нашла замечательный вариант. Извините, что повторяюсь, но я хочу процитировать предварительный договор купли-продажи, который Ольга заключила 18 июля 2013 года.
Там черным по белому написано: «Продавец обязуется передать в собственность покупателю, а покупатель обязуется принять в собственность и оплатить в соответствии с условием настоящего договора апартамент, находящийся в здании, расположенном по адресу Часовая улица дом 28, строение 53, общей площадью 58,3 квадратных метра… апартамент приобретается покупателем исключительно для личных нужд (для проживания), не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. Апартамент создается продавцом на денежные средства покупателя, получаемые по настоящему договору в виде обеспечительного платежа, и будет передан покупателю по окончанию строительно-ремонтных работ в сроки, предусмотренные настоящим договором».
Уж не знаю, как кричать, чтобы объяснить главное.
Ольга Свиридова, мать ребенка-инвалида, сделала все, что было в ее человеческих силах, для того чтобы обеспечить своего больного ребенка нормальным жильем.
Она не пошла грабить, поджигать, убивать, она заключила договор на покупку жилья. Заранее внесла всю предусмотренную договором сумму. И что же?
Если решение суда будет изменено, получится так. Продавец продал апартаменты и получил деньги. Банк одолжил продавцу деньги и в случае чего вместо денег получит здание.
А что получит Ольга Свиридова и ее больной ребенок?
Дырку от большого бублика. Это все, на что она может рассчитывать в создавшейся ситуации.
Конечно, Ольга Свиридова — мощная бизнес-леди.
В настоящий момент она оплачивает съемную квартиру и вынуждена оплачивать услуги няни, без которой она не сможет ходить на работу. А если не ходить на работу, доход семьи будет состоять из пенсии Полины (23 тысячи рублей) и алиментов любящего папы (10 тысяч рублей).
Само собой разумеется, необязательно снимать квартиру в Строгине, потому что жилье сдают и под Тулой. Там, судя по всему, можно было бы уложиться и в 5000 рублей. Но тогда, не мудрствуя лукаво, надо бы сдать ребенка в детский дом. В Строгине находится специализированный детский сад для детей-аутистов. И без помощи этого детского сада жизнь маленькой семьи просто-напросто невозможна.
Полинины бабушки по разным причинам участия в ее жизни не принимают. И вот в такой, казалось бы, совершенно безнадежной и безвыходной ситуации ее мама Ольга, вытянувшись в струну, оказывается участником битвы титанов, продавца недвижимости и банка.
Если точней, Ольга с Полиной стали заложниками.
А кому нужны заложники? Да никому.
Продавец — это уважаемый член общества, у него есть что продать.
Банк — это очень уважаемая организация, у которой есть деньги.
А Ольга, что у нее было, продала, деньги, которые выручила от продажи, отдала, да еще влезла в долги. Нет, ну кому нужны такие граждане? Если выбирать между продавцами, банками и детьми-инвалидами, всякому здравомыслящему человеку понятно, что выбирать нужно товар или деньги. А инвалида выбирать ни в коем случае не нужно, от него одни проблемы.

фото: Из личного архива
Мама отвернулась, и Полина забралась на подоконник — до трагедии оставалось одно мгновение.

Открытое письмо российскому детскому омбудсмену Анне Кузнецовой.
Уважаемая Анна Юрьевна!
Шестилетняя Полина Свиридова — инвалид, ребенок страдает аутизмом, не говорит и нуждается в постоянном специализированном уходе. У ее мамы есть фотография: Полина стоит на подоконнике возле полуоткрытого окна. Ольга находилась в комнате, просто она на минуту повернулась спиной к ребенку, и девочка тут же взобралась на подоконник.
И вот в такой ситуации Ольга Свиридова, одинокая мать ребенка-инвалида, продала свою крошечную квартиру, вложила деньги в строительство нового жилья и угодила в западню. В результате спора между застройщиком и банком она в самое ближайшее время может оказаться на улице. Вместе с ней будет выброшена из жизни и ее дочь-инвалид.
Неужели мы, взрослые люди, останемся безучастны к такой безысходной беде?
Почему ни в чем не виноватые дети оказываются жертвами взрослых, которые судятся из-за денег?
Почему государство не защищает детей-инвалидов?
Убедительно прошу вас вмешаться в эту драматическую историю и спасти двух беззащитных людей: шестилетнюю Полину и ее маму Ольгу.