Проблема статуса Крыма гораздо сложнее, чем изображают западные СМИ

«Если бы было необходимо извлечь из Крымской войны мораль, применимую к сегодняшнему дню, она была бы следующей: в каждой войне между Россией и Западом истинными победителями становились те державы, которые не принимали в ней участия», – написал в 1951 году британский историк Алан Дж. Тейлор.

В последние годы Крымская проблема снова вернулась на первые полосы новостных изданий, но если полагаться на выводы профессора Тейлора, возможно, она никогда полностью и не исчезала.

Так, в прошлом месяце британский эсминец «Defender» был обстрелян российскими войсками, патрулирующими Черное море. «Defender» находился там (вероятно, не случайно со съемочной группой телекомпании ВВС на борту) якобы для того, чтобы поддержать территориальную целостность Украины.

Вскоре после этого события, НАТО провело крупные военно-морские учения в Черном море, за которыми последовали совместные учения США, Украины, Польши и Литвы в Западной Украине.

Учитывая всю эту весьма тревожную военную активность, возможно, сейчас самое время вновь обратиться к истории, которая рискует быть забытой и которая могла бы помочь взглянуть под другим углом зрения на события, разворачивающиеся в регионе с момента падения коммунистического режима около тридцати лет назад.

Речь не идет об оправдании действий России в 2014 году, однако, мотивы, которые двигали Путиным при принятии решения об аннексии Крыма, нетрудно понять.

Очередной, самый последний раунд геополитического соперничества вокруг статуса Крыма начался в 2008 году на саммите НАТО в Бухаресте, где крупнейший военный альянс планеты провозгласил, что бывшие советские республики Грузия и Украина станут членами НАТО. Реакцией России, всего несколько месяцев спустя, стало вторжение в Грузию в ответ на поразительно непродуманную и безответственную провокацию тогдашнего президента Грузии Михаила Саакашвили.

Через несколько лет, в марте 2014 года, вскоре после насильственного государственного переворота, устроенного тайным альянсом между украинскими либералами, ориентированными на Запад и ультра-правыми националистическими силами фашистского толка, три бывших президента страны Леонид Кравчук, Леонид Кучма и Виктор Ющенко призвали к разрыву Харьковского соглашения, которое давало России право на размещение в Крыму Черноморского Военно-морского флота до 2042 года в обмен на сниженные цены на российский природный газ.

Учитывая явные планы НАТО в отношении Украины, которую президент Национального фонда развития демократии Карл Гершман назвал «главным призом» для США на постсоветском пространстве, невозможно не признать наличие угрозы национальной безопасности для России.

Новое правительство, возглавляемое премьер-министром Арсением Яценюком, специально подобранным Госдепартаментом США, поспешило объявить вне закона русский язык и превратить в изгоев третью часть населения страны, развязав «антитеррористическую операцию» во главе с неонацистским батальоном «Азов», который наносил удары как по ополченцам, так и по мирным жителям на русскоговорящем востоке страны.

Эти действия Киева бросали непосредственный и очевидный вызов путинской политике защиты русскоязычных меньшинств за рубежом. Вот так была развязана война, которая унесла 13 тысяч жизней и вынудила покинуть свои дома более миллиона человек.

Странно, что во всех спорах по поводу Крыма западные комментаторы редко цитируют лауреата Нобелевской премии писателя Александра Солженицына. А между тем, во время первой холодной войны Солженицын пользовался особой любовью вашингтонских ястребов, таких как сенатор Генри Джексон и основатель послевоенного американского консервативного движения Уильям Бакли.

И до сих пор Солженицын считается образцом проповедника западных ценностей, как среди популярных консервативных авторов, так и среди гораздо менее глубоко мыслящих неоконсервативных аппаратчиков.

Хотя о ней сегодня крайне редко вспоминают, Солженицын написал по поводу статуса Крыма и связей между Россией и постсоветской Украиной небольшую, но довольно мощную книгу под названием «Русский вопрос».

В ней он описывает с едва сдерживаемым презрением, как российский президент Борис Ельцын разорвал Союзный договор на тайной встрече, которую он провел с действующими лидерами советских республик Украины и Беларуси в небольшой резиденции в Беловежской пуще, недалеко от белорусско-польской границы в декабре 1991 года. Именно там, по словам Солженицына, ссылающегося на сообщения тогдашней прессы, украинский лидер Кравчук обещал своим коллегам «подлинный и нерушимый союз», «невидимые границы», единую армию и валюту. Однако вскоре выяснилось, что все это была ложь. Ничего подобного создано не было, а через некоторое время Кравчук открыто заявил: «Мы должны покончить с мифом о прозрачных границах».

Подчеркивая свое уважение к украинскому народу, и всячески приветствуя развитие украинской культуры и самобытности, Солженицын все же не мог не заметить горькой иронии происходящего… «Украинские националисты, которые в прошлом решительно противостояли коммунизму и, казалось, проклинали все, что было связано с Лениным, с первого дня прихода к власти поддались искушению и с готовностью приняли его «отравленный дар»: ложные ленинские границы Украины, включая даже крымское «приданое» мелкого тирана Хрущева.

Солженицын прямо указывает, что Соединенные Штаты на протяжении всех последних десятилетий пытаются «перетащить» в сферу влияния Запада не только Крым, но и портовый город Севастополь, где находится база Черноморского флота России.

Солженицын отмечает, что американский посол в Киеве, этнический украинец по имени Роман Попадюк… «имел наглость заявить, что Севастополь по праву принадлежит Украине. На какие исторические знания или юридические документы он опирался, вынося свое «просвещенное суждение» – остается только гадать. Зачем ему искать аргументы, если Госдепартамент немедленно поддержал его мнение? И это в отношении Севастополя, который даже безответственный сумасброд Хрущев не помышлял «подарить Украине», поскольку он был исключен из состава Крыма как город, находящийся под непосредственным административным контролем Москвы». Здесь резонно спросить: какое вообще дело Госдепартаменту Соединенных Штатов до Севастополя?

Все вышесказанное свидетельствует о том, что проблемы, связанные со статусом Крыма, намного более сложные, чем обычно изображается в американской прессе. Возможно, лучшим политическим курсом в отношении этого конфликта был бы тот, что предложил около семидесяти лет назад Алан Дж. Тейлор.

Источник