Почему в Кремле испытывают смешанные чувства по поводу президентства Байдена

Демонстративная сдержанность Москвы, не поспешившей вслед за другими столицами поздравить Джо Байдена с его впечатляющей победой на президентских выборах в США, не могла остаться незамеченной на международном уровне. Бесчисленные заголовки в СМИ побудили Кремль пояснить свою позицию.

Объяснение Кремля заключается в том, что, поскольку президент Трамп объявил о проведении «определенных юридических процедур», было решено, что «правильнее будет дождаться официального объявления результатов выборов». Это трудное объяснение стало необходимым, потому что тот же Владимир Путин немедленно поздравил Дональда Трампа в 2016 году. Впрочем, оно вызывает больше вопросов, чем дает ответов.

Возможно ли, что в Москве не уверены в исходе борьбы за Белый дом? Трамп пребывает в воинственном настроении, и при этом три из девяти членов Верховного суда являются его протеже. Если он расширит масштабы своего «сопротивления», организуя публичные митинги сторонников, которые составляют половину Америки, события могут принять неожиданный оборот. Увольнение министра обороны Марка Эспера сигнализирует о том, что Трамп полон решимости в полной мере использовать ту власть, которой он располагает.

Однако, запасные каналы должны работать для налаживания связей с кругом Байдена. Задержка с официальным поздравлением не является для Москвы препятствием в ее попытках прощупать вероятную траекторию президентства Байдена. И эта работа ведется очень активно.

По поводу президентства Байдена Москва предпочитает выражать осторожный оптимизм. Учитывая тот факт, что отношения между Соединенными Штатами и Россией достигли дна, дальше ситуация может лишь улучшаться. Один московский эксперт даже процитировал знаменитое изречение Марка Твена, что музыка Вагнера лучше, чем она кажется на слух, и политика Байдена в отношении России, возможно, окажется не такой уж «жесткой», как можно предположить из его публичных высказываний.

Russia beyond, родственное издание правительственной «Российской газеты», опубликовало статью, щедро иллюстрированную фотографиями из советских архивов, в которой подчеркивается, что Байден не является незнакомцем для Кремля. Он получил внимание советского руководства на весьма высоком уровне еще в ходе своего самого первого визита в СССР в 1973 году, то есть всего через год после того, как был избран в Сенат.

У Москвы имеются все основания предполагать, что Байден, будучи весьма опытным дипломатом-практиком, восстановит дипломатические каналы коммуникаций, вновь загрузив работой два посольства, которые в последние годы были инертны, словно выброшенные на берег скелеты. Москва ожидает возвращения во внешнеполитическую команду Вашингтона взрослых людей, с которыми появится возможность возобновить спокойные дискуссии по важнейшим вопросам. И действительно, имена, которые чаще всего циркулируют в СМИ, такие как Сьюзен Райс, Уильям Бернс и так далее – это все старые знакомые лица.

Занятная особенность российско-американских отношений заключается в том, что на разных исторических этапах, даже в те годы, когда обстановка была бурной и взрывоопасной, разговоры между профессионалами никогда полностью не прекращались. Более того, фактически именно это особенно помогало, когда катастрофические ситуации возникали неожиданно, как гром среди ясного неба, например, Карибский ракетный кризис в годы президентства Кеннеди или инцидент со сбитым самолетом-разведчиком U-2 над уральским городом Свердловском (ныне Екатеринбург) при президенте Эйзенхауэре.

Москва может возлагать надежды на тот неизменный интерес, который Байден на протяжении всей своей политической карьеры проявлял к теме контроля над вооружениями. И надо же такому случиться, что срок действия Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений СНВ-III, единственного все еще действующего американо-российского пакта о вооружениях, истекает 5 февраля, если обе стороны не пролонгируют его еще на пять лет. Это обстоятельство представляется обманчиво легким поводом для диалога, если только два президента решатся на подобный шаг.

Очевидно, что такое возобновление диалога, которое почти наверняка произойдет, неизбежно подтолкнет начало переговоров по поводу нового договора о контроле над вооружениями, который должен будет включать грандиозные изменения в ядерных силах обеих стран, каких не было на протяжении двух последних десятилетий. Позитивная сторона этого сценария будет заключаться в том, что возникнет интенсивное взаимодействие между Соединенными Штатами и Россией по вопросам глобального стратегического баланса, а также региональной и международной безопасности.

Если история чему-нибудь учит, переговоры по контролю над вооружениями неизбежно открывают дополнительные возможности для того или иного «ситуационного сотрудничества» по другим проблемам. Если говорить о современных условиях, это могла бы быть, например, сделка по иранской программе ядерных и ракетных разработок.

Но если удастся урегулировать вопрос с Ираном, почему не предположить, что вслед за ним можно будет подойти к решению сирийской проблемы или начать обсуждение проблемы безопасности в Персидском заливе? Не переоценивая возможности, все же не следует полностью сбрасывать их со счетов. Благодаря своему 36-летнему опыту работы в Сенате и еще восьми годам в Белом доме, Байден, несомненно, прекрасно понимает важность американо-российских отношений и, скорее всего, отдает себе отчет в том, что их нынешний уровень является абсолютно неприемлемым.

Теоретически, Байден может занять жесткую позицию в отношении России, но на практике вариантов такой политики немного, если принять во внимание кризис, охвативший Соединенные Штаты, во всей его полноте. Байден неоднократно критически отзывался о «мягкости» Трампа в отношении антироссийских санкций. Но затем Трамп настолько истощил потенциал карательных санкций, что любое дальнейшее их ужесточение – например, ограничение импорта российской нефти и газа или запрет российским банкам использовать доллар – будет связано с тяжелыми финансовыми и экономическими издержками для самих Соединенных Штатов.

Возможно, поставить Россию на колени – «очаровательная маленькая идея», но сопутствующий ущерб может оказаться весьма и весьма значительным. Тем не менее, Байден будет очень жестко реагировать на все, что связано с соблюдением прав человека в России. Нельзя исключить, что Вашингтон может предложить какой-нибудь новый пакет «санкций имени Навального» или более жесткое применение «закона Магнитского».

Россия будет пристально следить за попыткой Байдена реанимировать трансатлантический альянс, но у нее нет никаких причин для особой обеспокоенности на сей счет. У Путина уже есть постоянный собеседник в лице Эммануэля Макрона, и к тому же Франция постоянно подчеркивает важность диалога между Западом и Россией.

Администрация Трампа без каких-либо колебаний использовала экономические санкции, чтобы замедлить или сорвать реализацию проекта прокладки газопровода «Северный поток-2» из России в Германию. Однако, станет ли Байден давить на канцлера Германии Ангелу Меркель, добиваясь от нее отказа от почти завершенного газопровода? Москва может рассчитывать на такой фактор, как немалая доля крупных немецких компаний в этом проекте. Кроме того, у Трампа сложились прекрасные отношения с крайне-правым польским руководством, но этот «роман» может и не продолжиться при Байдене. Не сочтет ли, например, новый президент Соединенных Штатов целесообразным отодвинуть вопрос об американских военных базах в Польше на второй план? Проще говоря, многие факторы остаются в области предположений.

Можно не сомневаться, что администрация Байдена бросит вызов влиянию России в так называемом «ближнем зарубежье». Возможно, это уже вскоре проявится в Беларуси. Байден был активным участником проекта смены режима на Украине в 2014 году, так что следует ожидать более последовательной поддержки Киева со стороны США. Впрочем, Россия вполне может приспособиться к такой ситуации.

Самым важным обескураживающим фактором может оказаться то, что между Байденом и Путиным нет никакой личной «химии». По многим причинам американо-российский саммит на высшем уровне едва ли может состояться в обозримом будущем. В лучшем случае лидеры двух стран встретятся где-то в кулуарах международных мероприятий. Поэтому, хотя в стратегической сфере может появиться умеренный прогресс, никаких революционных прорывов ожидать не приходится.

Байден считает Китай стратегическим конкурентом Америки, но в России он видит врага. В Москве, похоже, не исключают, что он может попытаться договориться о нормализации отношений с Пекином, чтобы сосредоточить усилия на России. Однако, даже если Байдену удастся достичь какого-то торгового соглашения с «равным соперником» Соединенных Штатов, это не может отменить геополитического, технологического и иного противостояния между двумя сверхдержавами.

Кроме того, возможности Соединенных Штатов по оказанию давления на Пекин, чтобы загнать его в угол, ограничены. Достаточно сказать, что Байден не в силах разрушить китайско-российское партнерство, которому придается большое значение как в Москве, так и в Пекине.

Подводя итог, не приходится удивляться тому, что Путин не спешит поздравлять Байдена. Как выразился один немецкий аналитик, «Путин хочет увидеть, будет ли администрация Байдена-Харрис похожа на команду Обамы, или она станет проводить более жесткую политику.

Пожалуй, Путин испытывает смешанные чувства по отношению к Байдену. Вероятно, ему известно, что Байден его недолюбливает, но едва ли это особенно беспокоит российского лидера. Важно отметить, что Путин не скрывал своего пренебрежительного отношения к администрации Обамы-Байдена, поскольку считал ее слабой и нерешительной. Что на самом деле интересует Путина более всего, так это то, проявит ли Байден достаточную политическую выдержку, чтобы найти прорывные решения для накопившихся сложных проблем в двусторонних отношениях.

Источник