Почему «ледяные» сыны Башкирии теряют корни?

Считаю себя не лучшим сыном, но всегда старался, как мог, помогать родителям, не клянчить, манипулируя. Во-первых, стыдно, во-вторых, бесполезно. Когда вижу и слышу, как сыновья аккуратно отодвигают родителей от их недвижимости, давят на жалость, выжимая последнее из работающих пенсионеров, начинаю вспоминать, сравнивать ситуацию, причём в нормальных семьях. В них парни получили образование, не пьянствуют, создают свои «ячейки общества». Все нормально. Но слышу от друга, что сын закатил отцу скандал на тему: «Почему не нашел мне нормальную работу» и начал отбирать у него купленную им же машину. Другой, дизайнер полиграфии, продал свое жильё в Октябрьском и купил квартиру в Геленджике, чтобы быть поближе к сыну. Вышел на пенсию, чтобы отдохнуть, приехал на юг, а в его квартире сын с женой живут. «Не хочу, — говорит полиграфист, — отношения с сыном портить, а то помру, как пес, один». Еще не наступившее одиночество — страшная вещь, если уничтожены собственные интересы.

Пенсионер вернулся в Башкирию и тянет лямку, ведь у сына кредит. Тот звонит отцу раз в квартал. Но как живет родитель, его по большому счету не тревожит. Близкие мне люди, давние друзья, словно хворост, ложатся под интересы сыновей. Разговоры начинаются с интересов отпрысков, их успехов, проблем, хамства. Это меня удручает. Потому что не вижу во многих детях даже трети трудолюбия, благородства, терпения, доброты родителей. Но критиковать чужих детей — «ни-ни!». Некая родительская струнка тщеславия начинает дребезжать.

Обожаемые, возросшие на компосте самопожертвования «золотые» мальчики. Часто не кажут носа к мамам и папам по 5-10 лет. Потом приезжают в провинцию принять наследство, склочничают за старые дома и «хрущевки» с сестрами. Соцработники рассказывали мне о десятках стариков, забытых детьми. Сами пенсионеры не раз раскладывали передо мной медали, грамоты, с гордостью говорили о сыновьях. А потом тоска омрачала их лица. Не помогают.

Соседи рассказывают, как мучились и болели их родители, а у сыновей в глазах — лёд.

— Сказали, ты с отцом дружил, — звонит мне один такой отпрыск-москвич Коля после поминок. — Есть «подвязы» в ГАИ? Тут проблемка нарисовалась...

Помнил его маленьким, вечно больным, оттягивающим все внимание на себя. Родители вбухали в него все здоровье и деньги, оплатили лечение, образование. А потом 10 лет не могли отыскать в Москве. Однажды он позвонил им, уже больным, и они перечислили ему последние сбережения около 300 тысяч рублей. Ему, риелтору, имеющему много «жизненных проблем», по прошлым рассказам ныне покойного отца.

— Ты счастлив, Коля? — спросил я его.

Он опешил. Возможно, в его парадигме нет понятия «счастье». Мужчина раздражённым голосом вывалил на меня такое количество своих неурядиц, конфликтов, афер партнеров, неоплаченных счетов, судов, алиментов и т. д.

— Значит, нет. Значит, все было зря... Не звони мне больше.

Как-то раз на курсах в Уфе узнал, что рекламный ролик «Позвони родителям», который крутили в 90-х годах на ОРТ, набрал 60-миллионный рейтинг. Лектор рекомендовал понаблюдать, как его воспринимают люди. Я проследил. В совхозной столовой люди перестали стучать ложками и замерли, впитывая этот ролик. «Не звонит Тагир», «Саша — в Египте... 8 лет... Не приезжает и трубку не берет». Дочери благодарнее, что бы мне ни говорили.

— Я, наверное, ничего не понимаю в жизни, — говорю знакомому психологу, — почему меня так огорчают наследники моих друзей?

— Не буду объяснять синдром оставленных родителей, — говорит практик. — Как и то, почему часть мужчин живёт вместе с ними до 40 лет, по сути, «висит» на их шее. И то, и другое в большей степени свойственно России.

Одинокие родители, по сути, пребывают в состоянии, очень сходном с созависимостью. Как в случаях с наркоманией, алкоголизмом и лудоманией (игроманией). Созависимость — это вообще-то ЗАБОЛЕВАНИЕ, отражающееся на психике и физиологии. Родители не чувствуют себя самоценными, отдельными людьми. Их личное пространство погружено в поле детей. Я по полгода вывожу мам и пап из этого состояния. Они как высокоточные измерительные приборы электроустановок (детей). У нас есть «10 шагов любви к себе». Я сама разработала методику.

— А в чем корень проблемы «ледяных» мальчиков?

— Если проще, то слишком позднее включение «обоснованного конфликта» родителей с детьми. Когда ситуация уже необратима. Нет мягкой твердости в отказе от гиперопеки, полного самопожертвования. Нет пресечения детских манипуляций, но здесь тонкая грань, отделяющая родителей от диктата.

— Когда надо входить в этот обоснованный конфликт?

— Многие ученые называют возраст от двух до трех лет. Хотя я придерживаюсь восточной притчи. К мудрецу пришли молодожёны и спросили, как им растить мальчика. «Когда он родился?» «Три дня назад». «Вы опоздали на три дня», – ответил старец.

Самое ужасное, что можно сделать с мальчиком — это избаловать его. Многие этносы, религии (конфуцианство, мусульманство) сохранили очень гармоничную систему, которая базируется на основе уважения интересов родителей. В России же хребет христианству переломила разбойничья идеология. Поэтому я рекомендую провести время родителям с пяти- семилетними детьми на Кавказе, в Средней Азии, в удаленных башкирских селах, на семейных, туристических фермах.

Источник