Пепе Эскобар: Почему Россия бесит Запад

Будущие историки могут отметить этот день как дату, когда обычно невозмутимый министр иностранных дел России Сергей Лавров решил, что с него довольно:

«Мы начали привыкать к тому, что ЕС пытается вводить односторонние ограничения, незаконные ущемления, и продолжаем исходить на данном этапе из того, что Европейский Союз это ненадёжный партнёр».

Жозепу Боррелю пришлось это проглотить.

Лавров, всегда безупречный джентльмен, добавил: «Надеюсь, что консультации по стратегии, которые скоро состоятся, будут сосредоточены на ключевых интересах Европейского союза, и что эти переговоры помогут сделать наши контакты более конструктивными».

Он имел в виду сами глав государств и правительств в Совете Европы в следующее месяце, где он будут обсуждать Россию. Лавров не питает иллюзий, что «ненадёжные партнёры» будут вести себя как взрослые люди.

И всё же в речи С.Лаврова во время той встречи был ещё один любопытный момент:««Главная проблема, с которой мы все сталкиваемся, — это отсутствие нормальности в отношениях между Россией и Европейским союзом – двумя крупнейшими игроками на евразийском пространстве. Это нездоровая ситуация, которая не приносит благо никому».

Два крупнейших игрока на евразийском пространстве (курсив мой).

В своём нынешнем виде ЕС кажется неисправимым, ухудшая и так «нездоровую ситуацию». Глава Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен блистательно провалила брюссельскую игру с вакцинами. В сущности, она послала Борреля в Москву, чтобы выпросить для европейских фирм лицензионные права на производство вакцины «Спутник V», которая вскоре будет одобрена ЕС.

И тем не менее, еврократы предпочитают закатывать истерику по поводу натовского агента и осуждённого мошенника Навального – этого российского Гуайдо.

Между тем, по ту сторону Атлантики, под прикрытием «стратегического сдерживания», глава Стратегического командования США адмирал Чарльз Ричард как бы ненароком проговорился, что «существует реальная вероятность того, что случайный региональный кризис с Россией или Китаем может быстро перерасти в конфликт с применением ЯО, если они почувствуют, что потери в обычной войне угрожают угрожать их режиму или государству».

Таким образом, вина за следующую – и последнюю – войну уже возложена на «дестабилизирующее» поведение России и Китая, а Пентагон будет не более чем жертвой нападения; в конце концов, заявляет мистер СТРАТКОМ, «мы не зациклились на холодной войне».

Планировщики СТРАТКОМ могли бы сделать и похуже, узнай они о работах военного аналитика А.Мартьянова, о том, как новая гиперзвуковая парадигма – а отнюдь не ядерное оружие – изменила природу войны.

После подробного рассмотрения технических деталей, А.Мартьянов показывает, что «у США в настоящее время просто нет хороших вариантов. Никаких. Однако наименее болезненный вариант – разговаривать с русскими, и не с позиций бредней о геополитическом величии и мечтаний, что США каким-то образом могут убедить Россию «бросить» Китай – США нечего предложить России, чтобы она это сделала. Но русские и американцы, по крайней мере, могут наконец мирно договориться, а затем убедить Китай сесть, наконец, за стол переговоров в качестве участника «большой тройки» и решить, как управлять миром. Это для США единственный шанс окончательно не выйти в тираж в новом мире».

Печать Золотой орды

Шансы на то, что ЕС одумается, ничтожны; глубинное государство США курс не меняет. Кажется, всё так и будет идти: вечные санкции; постоянное расширение НАТО вдоль российских границ; создание кольца враждебных государств вокруг России; постоянное вмешательство США в её внутренние дела при помощи пятой колонны; постоянная и полномасштабная информационная война.

Лавров всё яснее даёт понять, что Москва ничего другого и не ждёт. Пусть будет говорить реальность.

«Северный поток-2» будет достроен – с санкциями или без – и будет поставлять газ в Германию и ЕС. Жулик Навальный останется в СИЗО. Граждане ЕС получат вакцину «Спутник V». Стратегическое партнёрство России и Китая будет укрепляться и дальше.

Чтобы понять истоки западной русофобии, откроем кригу «Русский консерватизм», захватывающее новое политико-философское исследование Гленна Дизена.

Он начинает с главного: географии, топографии и истории. Россия – огромная сухопутная держава, имеющая мало выходов к морю. Именно география обуславливает основы «консервативной политики, чертами которой являются автократия, неоднозначная и сложная концепция национализма и непреходящая роль Православной церкви».

У России нет естественных оборонительных границ; она пережила вторжения шведов, поляков, литовцев, монгольской Золотой Орды, крымских татар и Наполеона. Не говоря уж о кровавом нашествии нацистов.

То, что обозначает английское слово «security», по-русски звучит как слово «безопасность», то есть «отсутствие опасности».

Сложный, уникальный исторический облик России сформирован как близостью с Византийской империей, так и наследием Золотой Орды, что наложило отпечаток на её политический облик: «Самодержавие стало необходимостью после монгольского наследия и становления России как евразийской империи с огромным и слабо связанным географическим пространством».

«Колоссальный Восток-Запад»

Россия это страна, где встречаются Восток и Запад. Дизен напоминает нам, что философ Николай Бердяев , уже в 1947 году пришёл к выводу: ««Непоследовательность и сложность русской души может быть связана с тем, что в России сталкиваются два потока мировой истории — Восток и Запад. и влиять друг на друга (…) Россия — это целая часть мира — колоссальный Восток-Запад».

Транссибирская магистраль, построенная для укрепления внутренней связности Российской империи и проецирования мощи в Азии, изменила правила игры: С расширением российских сельскохозяйственных поселений на восток Россия всё больше заменяла древние маршруты, которые ранее контролировали и связывали Евразию».

Отсюда и появление теории «Хартленда» Г.Маккиндера – его напугало то, то российские железные дороги, связывая Евразию, приведут к подрыву мощи Британии как морской империи.

Дизен показывает, что евразийство это развитие российского консерватизма.

В основе евразийства лежит концепция, что Россия была не просто восточноевропейским государством. После монгольского нашествия 13 века и завоевания татарских царств в 16 веке, история и география России не могли быть исключительно европейскими. Достоевский блестяще и прежде всех сформулировал это в 1881 году:

«Русские такие же азиаты, как и европейцы. Ошибка нашей политики на протяжении последних двух столетий заключалась в том, чтобы заставить народы Европы поверить в то, что мы настоящие европейцы. Мы слишком хорошо служили Европе, мы слишком много участвовали в ее семейных ссорах (…) Мы склонились перед европейцами, как рабы, и только заслужили их ненависть и презрение. Пора отвернуться от неблагодарной Европы. Наше будущее в Азии».

Лев Гумилев, пожалуй, был суперзвездой нового поколения евразийцев. Он утверждал, что Россия выросла из естественной коалиции славян, монголов и тюрок. Книга «Древняя Русь и Великая степь» (1989 г.) вызвала в России огромный резонанс.

По словам Дизена, Лев Гумилев предлагал своего рода третий путь, выходящий за рамки европейского национализма и утопического интернационализма. Путин назвал Гумилева «великим евразийцем нашего времени».

Применение «суверенной демократии»

Ну вот мы и подошли к ключевому для европейцев вопросу.

В 1990-х годах, под руководством атлантистов, российская внешняя политика была сосредоточена на Большой Европе – горбачёвской идее «большого европейского дома». Но после окончания холодной войны строительство Европы на практике свелось к непрерывному расширению НАТО и рождению – а также расширению – ЕС. Всеми силами Россию пытались не допустить в Европу.

Дизен: «Новая либеральная Европа это передача преемственности от Великобритании к США с точки зрения господства морских держав, а также воплощение цели Маккиндера – организовать отношения России и Германии в формате игры с нулевой суммой, чтобы не допустить совпадения их интересов».

Неудивительно, что Путину была отведена роль Главного Пугала или «нового Гитлера». Путин категорически отверг роль России как послушного ученика западной цивилизации, принявшего её порождение – (нео) либеральную гегемонию.

Но поначалу он занимал примирительную позицию. В 2005 году Путин подчеркнул: Россия прежде всего была, есть и, конечно же, будет крупной европейской державой».

Путин заявил, что единой демократической модели не существует. Это выразилось в концепции «суверенной демократии» — демократия не может существовать без суверенитета, а это подразумевает отказ от диктата Запада.

Дизен отмечает, что если СССР был выражением «радикального, левого евразийства, то некоторые его евразийские характеристики можно перенести на консервативное евразийство». Ссылаясь на С.Караганова, он обращает внимание на то, что Советский Союз сыграл центральную роль в деколонизации и способствовал возвышению Азии, лишив Запад возможности навязывать свою волю миру с помощью военной силы, что тот практиковал с 16 века до 1940-х годов. Это признаётся на всём Глобальном Юге – от Латинской Америки и Африки до Юго-Восточной Азии.

Западный полуостров Евразии

Итак, после провала проекта Большой Европы поворот Москвы к Азии был исторической неизбежностью. Два геоэкономических центра Евразии – это Европа и Восточная Азия. Москва хочет связать их экономически в суперконтинент: именно здесь проект Большой Евразии соединяется с китайской инициативой «Один Пояс, Один Путь». Но для России тут есть и ещё один аспект: «из периферии этих полюсов силы Россия превращается в центр новой региональной конструкции».

Это подразумевает развитие стратегических отраслей; инфраструктурные проекты, связывающие Европейскую Россию с Сибирью и Дальним Востоком. И всё это в рамках новой концепции: промышленной, консервативной политэкономики.

Российско-китайское стратегическое партнёрство проявляет себя во всех трёх геоэкономических областях: это стратегические отрасли/техноплатформы, транспортные коридоры и финансовые инструменты.

Это, в очередной раз, приводит дискуссию к высшему категорическому императиву: конфронтации между Хартлендом и морской державой.

Исторически сложилось так, что тремя великими евразийскими державами были державы скифов, гуннов и монголов. Основная причина их раздробления и упадка заключается в том, что они не могли достичь морских границ Евразии и контролировать их. Четвёртой великой евразийской державой стала Российская империя и её преемник СССР. Основная причина распада СССР заключается в том, что, победив, он не смог достичь — и установить контроль – над морскими границами Евразии.

США не допустили этого, применив так называемый механизм сдерживания Спайкмэна-Кеннана – все эти «передовые развёртывания» на морской периферии Евразии, в Западной Европе, Восточной Азии и на Ближнем Востоке.

Как известно, внешнеполитическая стратегия США – а также основная причина вступления США в Первую и Вторую мировые войны – заключалась а том, чтобы всеми возможными средствами предотвратить появление гегемона в Евразии.

Что касается США в роли гегемона, то доктор Збиг «Великая шахматная доска» Бжезинским в 1997 году, не стесняясь, выразился так: «Три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, сохранении покорности подчинённых и обеспечении их защиты и недопущении объединения варваров». Старый добрый принцип «разделяй и властвуй», применяемый через «доминирование системы».

Именно эта система сейчас и рушится – к большому отчаянию знакомых нам лиц.

Дизен отмечает, что «в прошлом отталкивание России в Азию привело бы к экономическому прозябанию России и лишению её статуса европейской державы». Но теперь, когда центр геоэкономической тяжести смещается в Китай и Восточную Азию, расклад становится совершенно другим.

Политика США и их европейских миньонов только способствует сближению России с Китаем – именно в тот момент, когда двухвековое господство Запада, как неопровержимо доказал Андре Гундер Франг, подходит к концу.

Дизен: «Враждебная стратегия Запада по отношению к России была основана на представлении, что России всё равно деваться некуда, и она должна будет принять всё, что предлагает Запад в плане «партнёрства». Возвышение Востока коренным образом меняет отношение Москвы с Западом, позволяя России диверсифицировать свои партнёрские отношения».

Возможно, вскоре Россия Большой Евразии предоставит Германии либо согласиться на своё предложение, либо отвергнуть его. Либо мы строим Хартленд вместе, либо мы построим его вместе с Китаем – а вы будете просто сторонними наблюдателями. Конечно, по-прежнему остаётся ничтожно малая вероятность создания оси Берлин-Москва-Пекин. Случались и более странные вещи.

Между тем Дизен уверен, что Европа со временем превратится в западный полуостров и периферию Большой Евразии.

Есть над чем подумать полуостровным разносчикам «нездоровой ситуации».

Источник