Китай и Индия в Центральной Азии: соперничество или сближение?

Как можно предположить, роль Индии в Центральной Азии вырастет благодаря одобренному США Чабахарскому коридору (по маршруту Иран – Индия – Афганистан), что приведет к усилению конкуренции между Дели и Пекином в этом регионе. Однако нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что интеграционные проекты этих двух великих азиатских держав могут прагматически сблизиться. Если Дели выступит против Вашингтона из-за непримиримых экономических разногласий, вызванных начатой Трампом торговой войной, откроется возможность реализации сценария евразийского ренессанса, во что, впрочем, не слишком верится.

Центральная Азия, этот краеугольный камень «Великой шахматной доски» Збигнева Бжезинского, в условиях формирующегося многополярного мирового порядка значима как никогда. В регионе сложилась непростая обстановка. Индия намерена бросить вызов Китаю, борясь за влияние на этом богатом природными ресурсами пространстве – обостряется соперничество между китайской инициативой «Один пояс, один путь» и совместным индо-японским интеграционным проектом «Азиатско-африканский коридор роста».

Ситуация осложнилась в результате того, что Индия добилась от США частичной отмены антииранских санкций – это было необходимо для развития Чабахарского коридора, одним из основных звеньев которого является Иран. Случившееся выразительно указывает на тот факт, что успех этой инициативы выгоднее для интересов национальной безопасности Америки, чем строгое следование соответствующим санкциям против Ирана. Подобный вывод однозначно говорит об огромном стратегическом значении, которое США придают облегчению вхождения Индии в Центральную Азию – даже если для этого Трампу придётся снизить натиск своих громко провозглашённых антииранских санкций.

Основная идея этого манёвра заключается в том, что ожидаемый рост индийского экономического влияния в Афганистане и бывших советских центральноазиатских республиках может увести региональные торговые маршруты в сторону от Китая. Надо отметить, элита Дели имеет немалую финансовую заинтересованность в обеспечении успеха этой далеко идущей индийской операции по наращиванию влияния при поддержке Вашингтона. США готовы позволить Ирану получить скромные экономические и политические выгоды за разрешение использовать свою территорию для соединения Индии с Центральной Азией. По мысли Вашингтона, если Тегеран выйдет из-под контроля, его всё равно можно будет сдержать дамокловым мечом «вторичных» санкций. Более того, растущая зависимость Ирана от Индии, представляющей собой клапан сброса санкционного давления, позволяет Америке косвенно влиять на своего соперника через отношения Тегерана с союзным Дели.

Итак, констатируя, что США убеждены (может, и наивно) в том, что некоторый проиранский эффект, который может возникнуть в результате реализации подобной стратегии, является управляемым, можно приступить к анализу грандиозных замыслов, лежащих в основе этого подхода. Вашингтон понимает, что без «экономического вмешательства» Индии Центральная Азия будет неизменно оставаться под влиянием стремящихся к многополярному миру великих держав – России, Китая, Пакистана, Ирана и Турции, которые составляют Золотое кольцо. Вот почему США готовы несколько смягчить антииранские санкции в надежде на согласие Тегерана косвенно помочь планам Вашингтона в регионе. Разумеется, это не означает, что Иран сознательно вступает в сговор с США. Просто сложилась такая ситуация, когда Тегерану выгодно сотрудничество с Дели в развитии одобренного американцами Чабахарского коридора.

Если Иран продолжит придерживаться этой стратегии (а пока нет никаких оснований предполагать, что он откажется от неё), тогда крепнущие экономические отношения стран региона с Индией в конечном итоге неизбежно вызовут рост политических связей с ней. Возможно, это может привести к разрушению де-факто сложившегося российско-китайского «совместного владения» Центральной Азией – в регионе появится третья сила. У России больше нет того экономического влияния, которым она когда-то располагала в Центральной Азии. Тем не менее, Москва может обеспечить безопасность в регионе, в то время как Китай берёт на себя его экономические потребности.

Если рассуждать о том, кто останется в проигравших, надо заметить, что такое развитие событий принесет Китаю больше вреда, чем кому-либо ещё. Это особенно актуально, если учесть, что у России прекрасные отношения с Индией – Москва даже предлагает Дели расширить инвестиции в приграничный с Китаем регион Дальнего Востока. Конечно, это не означает, что Россия поощряет Индию играть более активную роль в Центральной Азии, но Москва будет гибко приспосабливаться к сложившейся ситуации, поскольку у неё нет возможности так или иначе повлиять на происходящее. Не стоит забывать о том, что главная цель индийских инвестиций в Иран направлена на развитие транспортного коридора Север-Юг в целях оптимизации российско-индийской торговли через Иран и Азербайджан.

В силу своего географического положения два государства, Афганистан и Узбекистан, вероятно, сильнее остальных ощутят конкуренцию между Индией и Китаем. Ранее Пекин предлагал Афганистану совместную деятельность в рамках формата «Китай-Индия-плюс-один». В свою очередь, Узбекистан проводит самостоятельную политику и целеустремлённо движется к многоплановости отношений со странами Золотого кольца, Индией и США.

Надо отметить, что Исламабад также готов внести свой вклад в развитие ситуации. На сегодняшний день существует реальная возможность расширить экономический коридор Китай-Пакистан: от Гвадара до Чабахара, затем через Афганистан и наконец, через Синьцзян. Это соединит Пакистан с его цивилизационными родственниками эпохи Бабура в Центральной Азии. Внедрение Пакистана, этого испытанного китайского союзника, в развернувшееся на территории региона соперничество может дополнить многополярную деятельность Пекина и противодействовать влиянию Индии. Воздействие пакистано-индийского соперничества на Центральную Азию сложно предсказать в деталях, но в целом можно прогнозировать, что особого развития оно не получит, сведясь к экономическим, культурным и информационным измерениям.

Подпись к изображению: Маршруты Шёлкового пути (бордовый – новый сухопутный маршрут, розовый – старый сухопутный маршрут; синий – новый морской маршрут, голубой – старый морской маршрут)

После приведённого анализа может показаться неизбежным, что Индия вскоре начнёт активно действовать в Центральной Азии как подрывная сила, сосредоточенная на том, чтобы реорганизовать ситуацию в регионе согласно указаниям США. Тем не менее, пока остаётся небольшая вероятность того, что развернётся совершенно другой сценарий, который всё же нельзя сбрасывать со счетов.

Приведённые выше выкладки основаны на предположении, что Индия останется одним из главных военно-стратегических союзников США. Однако существует незначительная возможность того, что непримиримые экономические разногласия, вызванные торговой войной Трампа, заставят Дели постепенно дистанцироваться от Вашингтона. Такой исход обратил бы вспять дестабилизирующие последствия для формирующегося многополярного мирового порядка, которые может принести появление Индии в Центральной Азии.

Проясним ситуацию, для стран Золотого кольца предпочтительнее, чтобы Индия не играла вообще никакой роли в построении Центрально-Азиатской «срединной земли». Однако, если Дели решит обратное, то лучше всего действовать в координации с Пекином в рамках формата «Китай-Индия-плюс-один», который может стать основой для объединения Нового шёлкового пути и проекта «Азиатско-африканский коридор роста» в единую платформу развития, представляющую потенциальную базу для евразийского ренессанса.

Лишний раз необходимо подчеркнуть, что этот сценарий вряд ли осуществится, потому что в таком случае Индии придётся снова столкнуться с возможностью американских санкций против Чабахарского коридора. Но если Дели найдёт в себе достаточно политической воли на подобный шаг, это может стать настоящим переломным моментом.

Источник