Капитан "Московского комсомольца": "С женщинами проблем хватало!"

Что такое «Московский комсомолец»?

Наши читатели ответят на этот вопрос без запинки. Крупнейшая и любимейшая газета с огромным тиражом, основанная еще в 1919 году. Самый надежный и достоверный источник информации. Разоблачитель зарвавшихся чинуш.Они будут правы, конечно же. Но не до конца.

«Московский комсомолец» — это еще и гора на Кавказе высотой 3925 метров.

А еще название «Московский комсомолец» носили два эскадренных миноносца, а также сухогруз, который был спущен со стапелей в 1972 году.

Одним из последних капитанов сухогруза был Юрий Гавриленков. У Юрия Юльевича, как и у самого теплохода, оказалась непростая судьба.

О том, как во время Карибского кризиса, будучи курсантами, они готовили противогазы; что везли в трюмах на Кубу; какой груз в документах записывался как сельхозтехника; почему нарушили предписание и не сообщили об НЛО в Красном море; какую роль играют женщины на корабле; о том, как его судили в Южной Африке за пиратство; а также где нашел свое последнее пристанище сухогруз «Московский комсомолец», Юрий Гавриленков рассказал нашему специальному корреспонденту.

Сухогруз «Московский комсомолец». ">* * *

Окончил училище Юрий Гавриленков с двумя «четверками», получил специальность «судоводитель» и был распределен в Азовское морское пароходство.

— Попал третьим помощником капитана на небольшое судно длиной 68 метров и водоизмещением 980 тонн. Капитан Иван Александрович Шаповалов был участником Великой Отечественной войны. Однажды заехал на минное поле, случайно остался жив, его с пристрастием допрашивали, выбили все зубы. Ко всему он относился философски... В рейсе под его началом произошел случай, который мог привести к разрыву дипломатических отношений. Я, как третий помощник, заведовал флагами. Стояли мы в маленьком порту в Ризе, в северо-восточной части Турции. И тогда на каждом судне находился турецкий представитель. Он был в гражданской одежде, но с оружием. Мой предшественник отдал истлевшие флаги, которые, по сути, уже стали ветошью, в машинное отделение на тряпки. И вот выходит моторист и начинает чистить обувь тканью, в которой едва угадывается турецкий флаг. Разразился скандал… Представитель турецкой стороны кричал как резаный баран. Чтобы замять инцидент, капитану пришлось отдать все представительские, 12 инвалютных рублей, ящик водки из 20 бутылок.

— Что-то аномальное приходилось наблюдать?

— Я долго плавал на теплоходе «Комсомолец Белоруссии». Капитан, случалось, закладывал за воротник, однажды попался, и начальник пароходства влепил ему строгий выговор. А в то время как раз начали печатать статью о «летающих тарелках». К нам на судно пришла телеграмма: в случае обнаружения НЛО мы должны были сообщить об этом непосредственно начальнику пароходства и специалистам Академии наук СССР. И тут в Красном море мы на самом деле увидели неопознанный летающий объект. Он то опускался в море — и мы наблюдали святящийся шар на поверхности воды, то взлетал и парил над нами. Я обратился к капитану: «Петр Андреевич, надо отправить наши наблюдения по двум адресам». На что он заметил: «Ты представь, не прошло еще полгода, как я получил строгий выговор, а сейчас я доложу, что видел «летающую тарелку». Что подумают наверху? Не иначе капитана накрыла белая горячка». Я парировал: «Вы даже не представляете, насколько от нашего умолчания пострадает советская космическая наука».

— Не вспомните, как вас посвящали в капитаны дальнего плавания?

— Меня утверждали 30 мая 1988 года на коллегии Министерства морского флота в Москве. Позади остались экзамены, аттестация, комиссии… Удостоверение капитана дальнего плавания и нагрудный знак мне вручал лично министр Юрий Михайлович Вольмер. А после церемонии Людмила Тибряева, первая в Мурманском морском пароходстве женщина — арктический капитан, провела меня в Дом кино на фильм, который был ей посвящен.

— К этому времени вы уже были партийным?

— В партию меня приняли еще в 1974 году. Помню, на парткомиссию собрались заслуженные ветераны. Говорят мне: «Ага, до 30 лет вам партия была не нужна...» Я в ответ: «Родина затратила на меня миллион рублей. Я учился 6 лет, не могу в полной мере раскрыть свои возможности...» Убедил партийцев со стажем, меня приняли кандидатом в члены КПСС. Тогда ведь в партию принимали одного интеллигента и в обязательном порядке трех рабочих. Специально для меня нашли одну женщину, моториста и матроса.

— В каком году встали на мостик теплохода «Московский комсомолец»?

— В 1989 году, как только вернулся из отпуска, мне говорят: «Садитесь на «Московский комсомолец».

В пароходстве тогда разгорелся скандал. Капитана одного из теплоходов поймали в Керчи с 14-летней девочкой. После этого случая стали внимательно присматриваться ко всем неблагонадежным в экипажах. Меня вызвали в партком, сказали: «Мы на «Московский комсомолец» по ошибке послали молодого помполита, ему всего 32 года, вы — зрелый товарищ, наведите там порядок».

Я раньше работал на «Комсомольце России» и «Донецком металлурге». Это были однотипные суда, построенные, чтобы возить оружие, бронетехнику, вертолеты развивающимся странам, выполнять интернациональный долг. В документах груз записывался как сельхозтехника. Мы отходили от Новороссийска, мне приносили документы, денежно-передаточные ведомости. Непосредственно на «Московском комсомольце» мы возили оружие и цемент в Йеменскую Народную Республику. Приняли меня хорошо. Экипаж был дружный, люди все вменяемые. Прежний капитан Николай Васильевич Соловьев отчаянно окал и носил кличку Вологодский. Под его кроватью я нашел целый ящик «Тройного» одеколона.

Мы постоянно ходили в порт Асэб, в Эфиопию, где располагалась наша военно-морская база. О многом открыто говорить тогда было нельзя. И помню, как одна маленькая девочка прислала папе поздравление, которое озвучили по радио 13 сентября, в День танкиста. Девочка писала: «Я знаю, что ты работаешь в Африке на тракторе… Передаю твою любимую песню «Три танкиста, три веселых друга».

— А газету «Московский комсомолец» читали?

— Нам регулярно с экспедицией доставляли на борт «Московский комсомолец», а также газеты «Водный транспорт» и «Азовский моряк».

* * *

— Женщина на корабле на самом деле к беде?

— Без них тоже не обойтись, это и повара, и буфетчицы, и дневальные по уборке кают. Но из–за женщин на самом деле происходило немало скандалов, нередко доходило и до мордобоя. Был интересный парадокс. Когда выходили из порта, понимали, что дамы-то в основном неказистые. Но с каждым днем они становились все привлекательнее и привлекательнее. А к концу рейса на них смотрели как на Джину Лоллобриджиду.

Было специальное училище, которое готовило судовых поваров и буфетчиц. Однажды, шутя, они написали на транспаранте: «Ни одной девушки для флота!» То есть в плавание нужно было идти уже подготовленными…

С женщинами, конечно, проблем на корабле хватало. Например, когда мы плыли на «Московском комсомольце» по проливу Босфор, девушка-киномеханик упала в обморок. За ней выслали санитарный катер. Мы ее стали спускать вниз, а она — в крик, брыкается, хватается за перила, у нее все мысли, что ее могут отправить в гарем... Не женщина, а «три шторма и абордаж». С большим трудом передали ее врачам.

— Кстати, как правильно говорить: судно «ходит» или «плавает»?

— Военные моряки «ходят». Мы, соответственно, говорим, что «ходят на горшок в госпитале», а мы плаваем.

— Вы стали одним из последних капитанов сухогруза «Московский комсомолец»?

— На «Московском комсомольце» на подмене я отработал контракт — 6,5 месяца. Экипаж на партсобрании поставил вопрос о том, чтобы я стал штатным капитаном на этом судне. Но руководство вернуло на сухогруз Соловьева. Мы с ним потом случайно оказались за одной партой, когда проходили переподготовку и сдавали экзамены на подтверждение своего звания. Меня подбрасывал до дома мой старпом Анатолий на «Тойоте» (морякам тогда разрешили без пошлины привозить из-за границы подержанные машины, он аж две купил). Я брал с собой за компанию Соловьева. И вместо «спасибо» Николай Васильевич стал отчитывать Анатолия: «А ведь это социальная несправедливость. У тебя две машины — и обе иностранные, а у меня «Жигули», и та старая. Ты старпом, а я капитан». Толик, горячая голова, недолго думая высадил Соловьева из машины.

— Подержанные иномарки были настолько доступны?

— Их можно было купить достаточно дешево. Я, например, первую свою «Тойоту» купил в Венеции вообще за 200 долларов. Ей было всего 8 лет. Между итальянскими грузчиками разгорелась ссора, и один из них в салоне порезал другого, остались следы крови. Я попросил матросов, они отмыли машину.

— Как сложилась судьба сухогруза «Московский комсомолец»?

— С перестройкой наступил хаос, все наработанные связи разрушились. Как грибы стали плодиться совместные предприятия. В результате «Московский комсомолец» уплыл в Ливан. Ему было меньше 20 лет, он был в хорошем состоянии, и машина работала великолепно. А его отдали практически на убой. Он еще какое-то время поработал, а в 1998 году теплоход списали на металлолом.

«Списанными» оказались и судьбы многих моряков. Высококлассные специалисты вынуждены были наниматься в греческие, кипрские, турецкие, мальтийские компании на кабальных условиях. Не стал исключением и Гавриленков.

— В 2005 году я работал капитаном в Эмиратах. На корабле шли по Персидскому заливу, за бортом адское пекло. Старший механик Анатолий Шамрай спустился в машинное отделение и видит — второй механик лежит, токарь лежит, моторист вахтенный лежит. У всех тепловой удар. Перенесли всех в каюты, где было чуть прохладнее, +38 градусов в полночь. Я зашел, он сидит на койке в трусах, улыбается… Второго механика так и не спасли. Кондиционера в машинном отделении не было. Его обещали купить в Иране. Об этом и сообщил в телеграмме.

Судовладельцы думали лишь о прибыли.

— Было дело, я работал у турок, на маленьком кораблике «Тинедос». На выходе из пролива Дарданеллы мы грузили древесные плиты. Я говорю судовладельцу, что не могу взять их в пять слоев, только в три — есть такие понятия, как остойчивость судна, углы крена. Он в ответ мне стал рассказывать притчу о трудолюбивом ослике и ленивом… В результате, когда начали укладывать четвертый слой плит, весь груз рассыпался по палубе.

Было в практике Юрия Гавриленкова две посадки на мель. Обе не по вине капитана.

— Я просил судовладельца предоставить мне карту. В ответ слышал: «Зачем тебе карта? Есть же электронная…» Я возражал: «Извини, она нелицензионная, пиратская».

Но доводы капитана в расчет не принимались. Более того, однажды греческий судовладелец объявил Юрия Гавриленкова пиратом и начал утверждать, что капитан похитил его судно.

— Мы везли металлолом из Голландии на Тайвань, и вдруг посреди Индийского океана раздается звонок по спутниковому телефону. Я стою на мостике, хозяин судна, грек, говорит: «Капитан, вы одни? Вы должны сейчас же развернуться, лечь на обратный курс и идти в Южную Африку на ремонт». Я ждал подвоха, судовладелец нам за полгода задолжал зарплату… Старпом как раз купил в Сингапуре диктофон, я ему говорю: «Записывай разговор», переключился на громкоговорящую связь и еще раз спросил хозяина судна: «Это ваше решение идти в Южную Африку?» Он подтвердил. Я записал все в судовом журнале, 20 свидетелей расписались. Приходим в порт Дурбан, видим полный причал полиции. Прилетел владелец судна, кричит на причале: «Капитан — пират, он захватил мое судно». Шериф уже приготовил наручники… А перед этим, когда мы были в Роттердаме, я напомнил судовладельцу: «За вами большой долг». Чтобы нам не платить зарплату, он и разыграл это представление.

Судно арестовали. Каждый день шли проверки. Нам назначили адвоката. Хорошо, что я предварительно распорол матрас и спрятал в него судовой журнал. Состоялся суд. Я закатил грандиозную речь, нам помогала местная пресса. С трудом нам все–таки удалось выбить честно заработанные деньги.

* * *

Капитану «Московского комсомольца» 74 года, и он до сих пор бороздит океанские просторы. Живет Юрий Юльевич в Мариуполе, пенсия у него — 3300 гривен, около 100 евро. Как участник боевых действий имеет льготы. Платит за квартиру 25% от положенной суммы. Но без моря уже не может. За свою профессиональную жизнь он успел поработать на 79 судах.

В гости в «МК» Юрий Гавриленков пришел со встречи выпускников, на которую специально приехал в Москву. С тех пор как курсанты окончили Ленинградское высшее инженерное морское училище имени Макарова, минуло 50 лет. В живых из их выпуска остались 11 человек. А тех, кто до сих пор в строю, как Юрий Юльевич, единицы.

Говорят же, капитан — первый после Бога человек на корабле.