Как в Башкирии молодёжь оказывается в долговой яме

— Это был настоящий ад: днём меня почти каждую минуту словно кипятком ошпаривало, когда вспоминала, ЧТО сотворили с моим ребёнком. Ночью ненадолго впадала в забытье, но быстро просыпалась в слезах. В ту пору я была готова уйти из жизни, но удерживало понимание, что я — единственная опора сына. Мне самой нужны были поддержка и опора. И деньги, много денег. Поделиться бедой не с кем было: даже самые близкие друзья начали шарахаться — никто не верил, что моего ребёнка просто подставили, — рассказывает жительница города Октябрьский о событиях многолетней давности.

Сегодня её сын «встал на ноги», но её до сих пор трясёт, когда вспоминает о пережитом. На молоденького парня, который устроился на работу в один из сетевых магазинов, через полгода повесили огромную недостачу. Для предпринимателя, успешно развивающего франшизу, это были копейки. А для семьи парня — трёхлетний заработок матери. Работодатель же просто хотел проучить строптивого сотрудника, не пожелавшего оформить на себя кредит под деловые нужды начальника. Документы подделать для выходца из 90-х — дело пяти минут. Этот кошмар закончился отбыванием срока в колонии — у семьи не нашлось денег на выплату недостачи и наём хорошего адвоката.

— Она же у меня всегда была уверенной в себе и независимой! Как же её облапошили! — в отчаянии снова и снова задаёт себе вопрос другая знакомая уже в наши дни, у которой ребёнок по похожей схеме вляпался в ту же сетевую контору. Умненькую, образованную девушку зомбировали так, что она не только целый год проработала бесплатно (все деньги уходили на оплату надуманных штрафов и псевдомотивационных тренингов), но и осталась должна кредитную сумму, равную стоимости однокомнатной квартиры в провинциальном городе. И вновь единственной опорой, которая помогла выбраться из этой топи, стала мама. Благо умеет зарабатывать деньги.

Оба случая роднит то, что дети никогда не были классическими балбесами, постоянно ищущими приключения на «пятую точку». Воспитанные, ухоженные, любимые. С дипломами о высшем образовании. Выучившись, вернулись в родные края, но по специальности оказались невостребованными. Помаявшись без работы с полгода, устроились в злополучные конторы — разные по месту расположения, но действующие под одной вывеской. В обоих случаях работодатели сумели создать атмосферу псевдосолидарности и единения духа, мол, мы самые продвинутые, делаем общее дело, которое приведёт к золотым вершинам. Очень напоминает секту, где человека постепенно программируют на отказ от своей личности и всё большие жертвы на алтарь общего блага.

На фоне серых будней провинции такой яркий дух избранности накрывает молодых, начисто отбивая способность рационально мыслить и задавать здравые вопросы, как то: «А почему этот дяденька меня хочет осчастливить? Почему мне здесь не дают заработать, а только забирают деньги?» Возможно, в мегаполисах у молодых людей перед глазами были бы примеры, когда их сверстники действительно хорошо зарабатывают и продвигаются вперёд. Но в населённых пунктах, где есть только торговля и несколько дышащих на ладан заводов, а нормальное трудоустройство — сродни лотерее, шансы очухаться минимальные.

В итоге молодые люди покинули регион, вполне успешно трудятся, тоже не по специальности, но за хорошие зарплаты. Пережитое заставило их стать менее доверчивыми, более закрытыми и целеустремлёнными. А разговоры о том, что нехорошо забывать о родине и работать на благо чужой стороны, воспринимают с кривой усмешкой: не нужны там молодые силы, а если нужны, то лишь в качестве малоценного и быстрозаменяемого сырья.

Источник