Как при сравнительно небольшой экономике России удается поддерживать большую и боеспособную армию

Насколько велика российская экономика?

Удивительно, но можно найти значительные разногласия по поводу того, что кажется простым фактом. Эта путаница вызвана тем, какой метод выбирают для преобразования ВВП любой страны в пересчете на национальную валюту (в данном случае рубль) в общую валюту (на практике, обычно это доллар США).

Например, вполне справедливо заявить, что в 2017 году при 1,6 трлн долларов США российская экономика даже не входит в десятку крупнейших экономик мира, и сопоставима с экономикой Австралии. Это верно, если ВВП измеряется по преобладающему на рынке обменному курсу, например рубль к доллару США. Но в равной степени справедливо утверждать, что при 4 триллионах долларов российская экономика является шестой по величине в мире, лишь немногим меньше немецкой (4,1 триллиона долларов). Такое утверждение верно, если российский ВВП конвертировать к доллару по паритету покупательной способности (ППС).

Поэтому многое зависит от предпочтений в выборе. Хотя для большинства неэкономистов интуитивно понятно, как посчитать рыночный обменный курс, метод подсчета по ППС понять не так легко.

Чтобы понять ППС, часто используется широко известный индекс БигМака, что дает понять как варьируются расходы на жизнь в разных странах мира даже при покупке практически идентичных товаров. Если БигМак в Москве продается за 120 рублей, а в Вашингтоне за $5, то это означает что по паритету покупательской способности 1 доллар равен 24 рублям. Ведь в Москве и Вашингтоне продаются одинаковые продукты.

Но рыночный обменный курс часто значительно отличается от курса, предложенного при расчете ППС. Сегодня курс рубля к доллару приближается к 70 рублям за доллар. Причина такого отклонения обычно связана с различиями в затратах на материалы, необходимые для изготовления БигМака: в России затраты на сырье (например, рабочая сила, ингредиенты для гамбургеров и т. д.) ниже, чем в США, это означает, что в среднем рубль может купить больше товаров и услуг в России, чем можно было бы ожидать при использовании преобладающего метода расчета обменного курса.

Конечно, любое значимое сравнение цен в разных странах должно основываться на более широком спектре товаров и услуг, чем простой гамбургер. Это представляет собой масштабную статистическую задачу. Измерение относительной цены, скажем, на Су-57 и F-35 потребовало бы знания множества исходных цен, включая рабочую силу и компоненты, многие из которых, возможно, были импортированы и, следовательно, связаны с более высокими относительными ценами в других странах.

Тем не менее, ООН и МВФ предприняли усилия, чтобы сделать именно это, и, как следствие, доступны «весовые коэффициенты» ППС, которые позволяют аналитикам оценивать размер экономики, которая учитывает разницу в стоимости жизни.

Сегодняшний обменный курс по ППС, предложенный МВФ, составляет 23,40 рублей за доллар — обратите внимание, что он почти полностью совпадает с курсом в примере с Бигмаком. Учитывая, что фактический рыночный обменный курс составляет почти 70 рублей за доллар, это предполагает, что российская экономика почти в три раза больше, чем считается исходя из рыночного обменного курса.

Несмотря на то, что дискуссия для неэкономистов все равно может показаться сложной, существуют веские практические причины для того, чтобы узнать, какой способ измерения целесообразно использовать, и, таким образом, лучше понять экономическую мощь и возможности России.

Вообще говоря, рыночные обменные курсы являются логичным выбором при измерении трансграничных финансовых потоков. Например, текущий счет или торговый баланс — оба из которых оценивают средства, поступающие и покидающие страну, представляют потоки финансовых ресурсов из одних стран в другие. Целесообразно использовать рыночный обменный курс для преобразования этих потоков в доллары.

Но в случае с другими суммами целесообразно использовать меры, основанные на ППС. Например, в то время как рыночные ставки подходят для измерения стоимости продаваемых на международном уровне товаров, неторгующиеся на международном рынке товары и услуги имеют свойство быть дешевле в странах с меньшим доходом.

Любой анализ, не принимающий это в расчет, недооценит покупательскую способность потребителей в странах с низким уровнем дохода.

Можно использовать меры на основе ППС для оценки других экономических переменных, а не просто измерять размер экономики. Одной из переменных, которую стоит измерять, используя ППС, являются российские военные расходы.

В широко известных публикациях SIPRI и IISS они часто выражены в долларах. Так, по данным SIPRI Россия потратила около $66 миллиардов на оборону по обменному курсу 2017 года. Для сравнения, в том же году Британия потратила 47 миллиардов долларов.

Тем не менее, армия России насчитывает около миллиона военнослужащих, в то время как в Британии их число составляет менее 200 тысяч человек.

Россия также закупает и обслуживает гораздо большие объемы оборудования по всему спектру ВПК, включая межконтинентальные баллистические ракеты, атомные подводные лодки, а также современные вертолеты и истребители. И регулярно проводит крупные военные учения и операции.

Обеспечение и оснащение таких больших и боеспособных сил можно понять только тогда, когда мы помним, что большая часть расходов, понесенных российским государством, выражена в рублях, а не в долларах. Измерение на основе ППС для расчета российских военных расходов дало бы цифру, приближающуюся к 200 миллиардам долларов, и эта сумма имеет гораздо больше смысла, учитывая широкий спектр военных товаров и услуг, приобретаемых российским государством каждый год.

А все потому, что рубль в России покупает больше военной продукции чем доллар США. Это простое наблюдение следует иметь в виду, пытаясь понять, как вялая и, казалось бы, застойная экономика России может поддерживать такую большую и боеспособную армию.

Источник