Индия должна преодолеть геополитическое отчуждение с Россией

Нынешний визит министра иностранных дел Индии Харша Шринглы в Москву – хороший повод рассмотреть актуальность индо-российских связей в сегодняшнем мире стремительно меняющихся геополитических уравнений, дополнительно ускоренных пандемией Covid-19. В 2020 году имели место несколько тенденций, которые отразились как на Индии, так и на России: обострение соперничества между Соединенными Штатами и Китаем, индийско-китайские пограничные столкновения, продолжающееся ухудшение отношений между Западом и Россией, а также смена президентской администрации в Вашингтоне.

Ни одно из международных событий не повлияло на индийско-российские отношения столь же сильно, как пограничный конфликт между Индией и Китаем. Китайская агрессия в апреле-мае нынешнего года в приграничных районах восточного Ладакха стала переломным моментом в индийско-китайских отношениях, но она также продемонстрировала способность России внести существенный вклад в разрядку напряженности между Нью-Дели и Пекином. С другой стороны, изначальная уклончивость позиции Москвы привела к снижению ее авторитета среди индийской общественности.

Однако, ситуация изменилась после того, как в кулуарах заседания Шанхайской организации сотрудничества в Москве состоялись первые двусторонние политические контакты на высоком уровне между Индией и Китаем. Министр обороны Индии Раджнатх Сингх и министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар встретились со своими китайскими коллегами, соответственно 5 и 10 сентября. Ранее, в июне того же года Сингх посетил Москву, чтобы принять участие в Параде Победы на Красной Площади. В ходе своего визита он встретился с российским министром обороны Сергеем Шойгу и другими официальными лицами. Россияне обещали позитивно отнестись к просьбам Индии об ускорении поставок вооружений в условиях пограничного конфликта, несмотря на некоторые неофициальные призывы со стороны Китая не делать этого.

События 2020 года, которым предшествовали исключительно успешная встреча между индийским премьер-министром Нарендрой Моди и президентом России Владимиром Путиным в Сочи в 2018 году, а также прорывной саммит во Владивостоке в сентябре 2019 года, могли бы создать впечатление, что индийско-российские связи можно перевести в режим автопилота, поскольку все худшее и опасное, а также требующее неустанных усилий, осталось позади. Однако, некоторые нынешние геополитические тенденции говорят о том, что делать такой вывод преждевременно.

Переломный момент, которого достигли отношения между Индией и Китаем, заставил Нью-Дели отбросить «прежние сомнения» и активно проводить более жесткую и напористую политику защиты своих национальных интересов. Она включает в себя стремление к более тесным связям с Соединенными Штатами, решительный перезапуск процесса «четырехсторонней интеграции» в рамках формата Quad, объединяющего Индию, Японию, Австралию и США, более четкое формулирование концепции «свободного и инклюзивного» Индо-Тихоокеанского региона, и, наконец, более энергичный подход к отношениям с соседями и активизация взаимодействия со странами восточной и западной Азии.

Россия, в свою очередь, начиная с украинского кризиса 2014 года сталкивается с непрерывным ухудшением отношений с Западом, и прежде всего с Соединенными Штатами. В последние годы эта напряженность значительно обострилась из-за антироссийских санкций, многочисленных обвинений в адрес Москвы, и, наконец, реакции Запада на отравление и заключение в тюрьму оппозиционного политического активиста Алексея Навального.

Россия отреагировала на эти попытки изолировать ее на мировой арене своим собственным «разворотом к Востоку», наиболее заметными результатами которого стали кардинально улучшившиеся отношения с Китаем и Турцией (несмотря на кратковременный сбой в 2015 году), а также Ираном и Пакистаном. Кроме того, Россия на официальном уровне весьма холодно относится к концепции Индо-Тихоокеанского региона, рассматривая этот американский проект прежде всего как средство сдерживания Китая. Впрочем, важно также отметить, что Москва неоднократно заявляла о том, что не считает себя чьим бы то ни было младшим партнером.

Эти тенденции в сочетании с двусторонними экономическими связями, абсолютно не соответствующими потенциалу России и Индии, а также возможными разногласиями из-за «новых друзей» каждой из двух стран, наводят на мысль о том, что в обозримом будущем индийско-российские отношения ожидает период некоторой турбулентности.

Если можно судить по недавним шагам Индии, политики, по всей видимости, осознают все скрытые препятствия и предпринимают меры по активизации контактов и диверсификации направлений сотрудничества с Россией. Помимо традиционных областей, таких как вооружения, углеводороды, ядерная энергетика и бриллианты, высока вероятность появления новых секторов экономического взаимодействия. Среди них можно выделить горнодобывающую промышленность, агропромышленный комплекс, а также высокие технологии, включая робототехнику, нанотехнологии и биотехнологии. Присутствие Индии на российском Дальнем Востоке и в Арктике будет неуклонно расширяться. Можно ожидать, что получат дополнительный импульс проекты, связанные с взаимной совместимостью компьютерных систем.

Индия и Россия работают над устранением расхождения во взглядах на проблему урегулирования в Афганистане и призывают к скорейшему завершению работы над проектом «Всеобъемлющей Конвенции ООН по борьбе с международным терроризмом». Кроме того, Россия поддерживает кандидатуру Индии на место постоянного члена реформированного Совета Безопасности, а также члена Группы ядерных поставщиков (ГЯП). Судя по официальным заявлениям, Москва и Нью-Дели планируют активизировать сотрудничество по региональным и глобальным проблемам в рамках Евразийского экономического союза, группы БРИКС, Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), трехстороннего формата РИК (Россия-Индия-Китай) и большой двадцатки G20.

Индия должна продолжать способствовать вовлечению России в интеграционные процессы в рамках концепции Индо-Тихоокеанского региона. Россия может на протяжении некоторого времени не использовать этот термин в своей геополитической риторике, но ее активное взаимодействие, независимо от мотивов, с региональными субъектами, может сказать больше, чем любые слова и содействовать тому, чтобы Индо-Тихоокеанский регион стал поистине в «свободным и инклюзивным».

И наконец, мировые державы, особенно те, что взаимодействуют с Индией в Индо-Тихоокеанском регионе, должны осознать, что многополярный евразийский суперконтинент невозможен без России. Предотвратить появление державы-гегемона в Евразии без участия России, принимая во внимание ее размеры и ресурсы – практически нереальная задача. Сегодня Россия, как и Индия, стремится к формированию нового миропорядка с многими центрами силы. И эта возможность не должна быть упущена.

Источник