Бухгалтер «Седьмой студии» топит Серебренникова: кто за этим стоит

Дело «Седьмой студии» продолжает развиваться, но не проясняя суть, а всё больше заматывая ее, запутывая всех. Так, на очередных слушаниях, которые прошли в среду в Мосгорсуде, были оглашены показания экс-бухгалтера Нины Масляевой.Нина Масляева, которая с конца мая находится в СИЗО, показала, что действительно имели место обналичивания с целью хищения средств, выделенных на развитие современного искусства силами проекта «Платформа». Напомним, что этот проект был создан конкретно под Серебренникова, благодаря поддержке и чуть ли не распоряжению главного идеолога Кремля того времени Владислава Суркова. Но не о Суркове говорила бухгалтер. Называла имена, вызывались свидетели — всё как положено. Выводы — виноваты все, включая дающую показания.
Но, скажите пожалуйста, можем ли мы быть уверены в достоверности этих показаний? Показаний, которые дает немолодая, обремененная различными недугами женщина, помещенная к тому же еще и в следственный изолятор с бог знает каким сбродом. Ясное дело, что мать двоих дочерей, сама дочь, ухаживающая за больным отцом и по сути — главный кормилец в семье, не борец — ни по политической, ни по художественной части. Какое там современное искусство, вокруг которого его апологеты ломают копья! Какие художественные амбиции у лидеров актуального искусства, которые всё время меряются — кто актуальнее, кто влиятельнее. Ей бы жизнь сохранить, так что не до искусства.
Второе соображение — подкреплены ли ее показания действительными документами? Напомним, что Масляева согласилась сотрудничать со следствием буквально сразу, а значит, начала давать показания. Тогда почему женщина, страх которой съедает душу, до сих пор, несмотря на ходатайство адвокатов, не переведена под домашний арест? И будет ли переведена теперь, после откровенных показаний?
Можем ли мы доверять следствию и правосудию, которые замучили всех спектаклем «Сон в летнюю ночь» — утверждают, что его якобы не было, а деньги на него израсходованы? Не только я, но и огромное количество зрителей и профессионалов театра видели этот спектакль, который играли на винзаводе, где, собственно, и базировался проект «Платформа». Уже никто не знает, каким языком разговаривать с законниками, объясняя им, что спектакль существовал, игрался, на него писались рецензии, вокруг него велись дискуссии и так далее. Сам факт настырного отрицания существования спектакля подрывает доверие к таким органам.
Многое непонятно, необъяснимо, но очевидно, что дело разбухает, становится непролазным, отчего люди, которые переживают за задержанных театральных деятелей, запутываются окончательно. Складывается ощущение, что рано или поздно этот раздуваемый шар рванёт, возможно, несправедливо и незаслуженно испортив биографии и жизни тех, за которых публично заступаются многие уважаемые люди.
В конце концов дело это не висит сиротливо в безоблачном небе, где парят ангелы с безупречной репутацией. Напротив, контекст российской действительности таков, что иной порядочный человек схватится за голову: «Какие хищения кругом, откуда многомиллионные состояния у иных государевых слуг?!» На их фоне 1,26 миллиона с непризнанным спектаклем «Сон в летнюю ночь» кажется нелепицей.
На том же заседании в Мосгорсуде стало известно, что Нина Масляева отказалась от адвоката Юрия Зайцева. Ей был назначен защитник за государственный счет. Сам Зайцев в разговоре с корреспондентом «МК» заявил, что решение Масляевой его сильно удивило. «Не было никаких предпосылок для этого», - отметил юрист. Это наталкивает на определённые мысли. Видимо, следователи крепко взялись за дело «Седьмой студии». Бывший главный бухгалтер теперь у них под полным контролем и новый адвокат будет обеспечивать успех следствию на этом поприще. А это о многом говорит. Напомним, недавно у режиссера Кирилла Серебренникова, который проходит свидетелем, следователи забрали загранпаспорт. Наш источник близкий к следствию не исключил, что это очень тревожный звонок. «В материале дела имеются сведения из-за которых Серебренников может стать подозреваемым и обвиняемым», - заключил он.