Боязнь и игнорирование России — рецепт для неприятностей

Несмотря на то что Великое антироссийское сумасшествие 2019 года в Америке понемногу улеглось, политические и СМИ-элиты в США остаются глубоко обеспокоены возможностями и намерениями Москвы. То же самое имеет место и в Европе. В этих условиях книга историка Марка Смита «Нервозность по поводу России и как история может их разрешить» является хорошей попыткой оценить долгую историю связанной с Россией нервозностью Запада и объяснить, как можно «взглянуть на Россию более спокойно, разумно и взвешенно».

В первой части книги рассказывается любопытная смесь страха, презрения и пренебрежения, которое веками формировало отношение Запада к России. Смит чертит замысловатую линию сюжета, начиная от популярного на Западе в середине 19 века описания путешествия французского аристократа маркиза де Кюстина, который писал, «представьте себе полудиких людей, которые организованы не будучи цивилизованными», до истерии эпохи Маккарти, спародированной в фильме «Доктор Стрейнджлав» и до современных настроений. На каждом этапе, говорит он, даже боязнь жителей Запада агрессии русских и невысокое мнение по отношению к ним мнение подпитывало невнимание и игнорирование интересов России, что только повышало напряженность.

Хотя аналитическое ядро ​​книги не всегда легко читается — любому писателю было бы трудно найти безошибочно правильный баланс между общим и частным при обзоре более чем 1000-летней русской истории — пять глав во второй части достаточно убедительны в своем разборе исторических и постоянных источников нервозности о России. Смит называет следующие из них: «трюк с диктатурой», «момент террора», «европейский вопрос», «имперские отношения», и «одержимость вторжением». Вкратце, эти главы поднимают вопрос о том, является ли история России исключительно историей авторитаризма и насилия, отделена ли от Европы и движима ли экспансионистской ДНК и памятью о пережитых вторжениях.

Смит приводит убедительные аргументы в пользу того, что в истории России имеются существенные основания надеяться на политическое будущее этой страны, хотя и со своими особенностями, и прошлое авторитарное прошлое России не было неминуемым. Смит обоснованно связывает историю внутреннего насилия Российской империи с более широким контекстом истории Европы, в котором повадки Москвы не сильно выбиваются на общем фоне террора Французской революции или жестокости европейского колониализма.

В третьей части книги Смита рассматривается эпоха Сталина, то как постсталинский Советский Союз боролся со своей болезненной историей и какие уроки можно извлечь из истории, размышляя о России. Шесть уроков охвачены достаточно широко и просто сформулированы; они также весьма актуальны для любого, кто пытается понять Россию и то, как противостоять многочисленным вызовам, которые Москва представляет, проводя свою внешнюю и внутреннюю политики.

В своей книге Смит предлагает много кратких, но проницательных наблюдений, например, сходство между Америкой и Россией 19 века — современное ощущение, что у каждого была «особенная судьба», «особенная миссия» и «стремление к освобождению» (в их почти одновременных попытках положить конец рабству и крепостному праву) — что подпитывало спорную точку зрения в США о том, что, «Россия похожа на Америку, но могла бы походить больше, если бы лучше старалась». Это в свою очередь вносит свой вклад во взгляды о том, что Россия или «чуждая и враждебная» или «разочарование и плохой ученик». Сегодня эти взгляды в Соединенных Штатах, похоже, доминируют одновременно; и действительно, восприятие того что Россия и этнические русские кажутся европейцами, и поэтому должны мыслить и действовать иначе чем они это делают, вероятно, подпитывает обе приведенные Смитом точки зрения, а также глубокое разочарование американцев от разрыва между ожиданиями и реальностью.

Структура, сочетающая в себе страх, презрение и пренебрежение, которые Смит ставит в центр «Нервозности в отношении России» особенно важна при сегодняшней оценке перспектив США в отношении России и ее президента Владимира Путина. Американские политические и медиа-элиты, похоже, опасаются политического вмешательства России и ее возможности т.н. «гибридной войны». В то же время они постоянно выражают пренебрежение к политической и экономическое системам России, а также к ее военным возможностям в сравнении с Америкой. Последнее, похоже, включает в себя пренебрежение в отношении решимости российского руководства; такое отношение позволяет американской элите игнорировать потенциальную угрозу, которую представляет стратегический ядерный арсенал и меньшие опасности, которые могут возникнуть в результате долгосрочной конфронтации между Вашингтоном и Москвой. Это пренебрежительное отношение, в том числе презрение к политической легитимности Путина и его способность представлять интересы российского общества позволяют американскому истеблишменту не обращать внимания на большую часть того что он говорит, считая это не имеющим значения, и иногда парадоксальным образом использовать его же заявления для оправдания американских опасений и пренебрежения.

Это не попытка защитить или оправдать поведение России как внутри страны, и на международной арене. Однако независимо от того, оправданы ли взгляды и действия Путина, США и Европе придется как-то работать и с тем и с другим. Как писал бывший госсекретарь Генри Киссинджер, когда Россия находилась в процессе присоединения Крыма, «для Запада демонизация Владимира Путина не является политикой — это оправдание отсутствия таковой». К сожалению, более пяти лет спустя Соединенные Штаты, похоже, не приблизились к выработке стратегии или политики того, какими должны быть отношения с Россией. Сама по себе книга Смита не решит эту проблему, однако предоставляет некоторые ценные рекомендации для поиска решений.

Источник