Беспристрастное изучение истории может помочь Западу перестать опасаться России

На протяжении столетий жители западных стран либо опасались Россию, либо относились к ней надменно. Чем это вызвано? На данный вопрос постарался ответить Марк Б. Смит – в своей увлекательной книге под названием «Боязнь России: как история может избавить от неё» он развеивает мифы о российском прошлом, на которых и зиждется, говоря словами автора, эта самая «боязнь».

По мнению Смита, подобный феномен представляет собой, скорее, не русофобию как таковую, а некий исторический синдром, проявляющийся трояко: страхом перед Россией, равнодушием к ней и пренебрежением ею. Интересно, что, по мнению автора, подобному «недугу» подвержены только страны Западной Европы и Соединённые Штаты, причём указанные «симптомы» сменяют друг друга и порой временно ослабевают.

В своей работе Смит показывает «неудобную правду» о сказках про западный либерально-демократический прогресс и проливает свет на многогранность российского прошлого, стремясь вскрыть укоренившуюся в сознании обывателей склонность к излишним упрощениям. Автор предлагает читателям отбросить предубеждения и перестать представлять Россию в виде какой-то чужеродной и злобной силы – а подчас и нерадивого ученика. Последний образ, пожалуй, хуже всего: эдакий сбившийся с пути, безнадёжный школяр, который пытается постичь уроки западного исторического прогресса. Он мог и должен был избрать «верный» путь, но «не преуспел в этом», поскольку тирания прочно закрепилась в самой его ДНК.

Разумеется, Смит не задаётся задачей показать Россию в идеализированном свете и выставить её некой воплощённой добродетелью во внутренних делах или на международной арене. Он указывает на то, что страны из российского «ближнего зарубежья» небезосновательно опасаются российской агрессии; что массовое насилие при Сталине оказалось «одним из самых страшных явлений человеческой истории»; что прошлогодние события в Солсбери нуждаются в прояснении. В целом, выводы Смита сводятся к тому, что испытываемая Западом «боязнь», пусть и не совсем беспричинная, обусловлена преувеличениями и недопониманием, которые приводят к панической истерии, которая не просто не приносит пользы, но даже может навредить.

Структура книги представляет некоторую сложность, но энергия и динамичность повествования заставляют забыть об этом. Для начала, Смит обрисовывает, каким образом появилась «боязнь России». Истоки этого явления он возводит к XVI столетию, когда европейцы начали путешествовать на восток в направлении Московии. Замечая политические, социальные и культурные различия, западные наблюдатели изображали их в негативном ключе. В результате, в воображении европейцев начала формироваться знакомая картина «грубого варварского королевства», причём подобный образ был отшлифован целым рядом рассказчиков. В частности, к их числу относится француз маркиз де Кюстин, живший в начале XIX века – его Смит приводит как яркий пример, тщательно анализируя обстановку, в которой создавалось его творение, столь недружественное в отношении России.

Далее он обращается к «чёрной легенде», являющейся краеугольным камнем «боязни» – к «мифу о том, что России предначертаны страдания, поскольку столетия притеснений породили рабский народ, который обречён на постоянный обман со стороны тиранов». В своей книге Смит стремится показать несостоятельность и однобокость подобного мнения о российском прошлом. Его аргументированная позиция состоит в том, что российский авторитаризм – от крепостного права до советского социализма – нельзя упрощать и сводить к представлениям о том, что население было безмолвной жертвой, покорно переносящей непомерный гнёт тирании и репрессий.

В действительности эти системы были основаны на некоторых формах взаимных обязательств, убеждённости в том, что власть будет быстро реагировать на экономические потребности, возможностях восстановления в правах и соучастия, а также уклонения от всеобъемлющего контроля. Подобные тезисы вполне знакомы специалистам, но для восприятия широкой аудитории они могут оказаться не столь уж простыми. В современной науке отношение к «тоталитаризму» было серьёзно переработано, но подобный комплексный подход едва ли отразился на обывательском понимании российской истории – более того, учёные, которые осмеливались его обосновывать порой объявлялись апологетами того или иного лидера.

В третьей части своей работы автор исследует пять «острых моментов боязни», к которым относятся вопросы демократии, насилия, Запада, экспансионизма и войны. Всесторонне анализируя сопутствующие факторы и применяя сравнительный методы, Смит показывает, что проведение излишне резкой линии между «высокоморальной европейской свободой» и «злом, которое представляет собой исключительно репрессивная тирания и рабство Московии, России или СССР», в действительности только мешает разглядеть истинное положение дел. С точки зрения Смита, основным отличием здесь выступает то, что чрезвычайные обстоятельства и непредвиденные факторы подточили перспективы демократического развития России.

В захватывающей главе под названием «Обман диктатуры» он описывает сложную картину, находя «черты демократии» в российском авторитаризме, которые проявлялись в различных формах со времён Руси до революции, да и после неё. Так, отмечает автор, «на фоне длительной эпохи самодержавия в русских землях проводились различные эксперименты, включающие ограниченный конституционализм и участие в демократических процессах », пусть это и не совсем походило на представительные модели Запада.

Особое внимание Смит уделяет небогатым плодам российского исторического либерализма, причём ему присущ более позитивный взгляд на этот вопрос, чем большинству других авторов. Возможно, местами материал подаётся несколько растянуто – и тем не менее, это аналитика, прочно опирающаяся на грамотную работу с научной литературой, которая, безусловно, представляет большое количество информации к размышлению.

Отвлечёмся на сегодняшний день – в ту самую неделю, когда на улицах Москвы полыхали многотысячные протесты в поддержку демократии, британские политики выступали против возможной приостановки работы Палаты общин премьер-министром (в итоге он всё же добился своего, объявив перерыв в деятельности парламента, чтобы решить вопрос с «брекситом»). В настоящее время в российской столице присутствует существенное продемократическое движение, представители которого настаивают на необходимости соблюдения законности властями и требуют честной борьбы на выборах.

Возможно, этим людям предстоит продолжительная борьба, результаты которой отчасти зависят от того, каким образом развернётся волна крайне правого популизма, которая сегодня поднимается на Западе. Как бы там ни было, книга Смита может оказаться полезной для них, ведь она предлагает позитивнее посмотреть на либеральные и демократические черты в российском прошлом, что даёт возможность вглядываться в будущее с большим оптимизмом.

Если говорить о жителях западных стран, то им Смит высказывает вполне разумный совет по поводу того, что можно сделать для прогресса истинной демократии как в своих государствах, так и в России. После распада СССР Запад, с одной стороны, проделал огромную работу, поддерживая переход России к демократии и её интеграцию в европейские институты. Но с другой стороны, последовало расширение НАТО и применение военной силы для свержения правительств вопреки международному праву; Запад приложил руку к разжиганию новой холодной войны.

Пришло время отказаться от культурных предубеждений, изображающих россиян людьми с врождённой склонностью к рабству при диктаторских правителях. Западу необходим критический самоанализ, а не самодовольное выпячивание своего либерализма, которое ведёт к высокомерному отношению к России и её отчуждению. Надо понимать, что подобная позиция только усиливает враждебность международных отношений, играя на руку Путину и помогая укреплять россиян в мысли об «осаждённой крепости», образ которой является частью аргументации властей страны.

Источник