Нужны ли в Башкирии учителя-официанты?

Уволили учителя за то, что он написал на лбу ученика «дебил». Конечно, нельзя даже прикасаться руками к детям. Однако в соцсетях многим показалось, что для ребенка сей факт не стал суицидальной драмой. Скорее всего, это пощечина самолюбию родителей.

Я преподавал 12 лет, кроме истории, — в УПК (кружок журналистики на полставки). 11 параллелей с седьмого по 11 класс. Видел деток из разных семей в разных проявлениях. Они позволяли себе то, что я в 80-х годах, спортсмен, гитарист и смутьян, тайком слушавший Шевчука, не мог представить себе в страшном сне. Дрожжи внутришкольной «демократии» забродили еще в 90-х годах и начали пахнуть в переполненных заведениях. В одной из школ Белебея детки из рабочей слободки накинули на мужчину-учителя покрывало и запинали его. Требовательный был. Все шептались про избиение, но его как бы не было. Любое проявление моей доброты, мягкости ученики воспринимали как слабость. Вот так я стал стальным, и мне передали классы ЗПР в награду. Вскоре 10-классники «забили мне стрелку», то есть вызвали на разборки с арматурными прутами. Я зашел к очень заслуженному директору, который сказал: «Не надо поднимать шума... Показатели... Мы сами...» Юнцы-люмпены и пресловутые показатели строили в этой школе учителей на подоконнике. В преподавателя «Истории Башкортостана» дети кидали бумажными шариками на уроке, ведь «ИБ» и «КБ» в аттестат не идут». Глумились от души. Мужчина-педагог стал затюканным членом стаи. Говорят, когда «дети рабочих» отучились и подошла демографическая ямка, ситуация в этой школе нормализовалась, но дух подворотни и страх перед сором из избы остались.

Любой учитель в момент отказа от обоснованного конфликта с учеником, родителем или системой становится ОФИЦИАНТОМ! За что конфликт? За свое человеческое достоинство, в интересах юного раздолбая, в конце концов, чтобы он не стал сволочью.

В 2007-2009 годах в Туймазах ко мне ходили на УПК две беременные старшеклассницы из неполных семей. Их демократизировали так, что они курили прямо в туалете, выкрикивали на уроках вульгарщину. Я их перевел на парикмахерский профиль (это полезнее, чем журналистика для безграмотных и распущенных девиц). «Детки» что-то лепетали про «права» и «прокуратуру», но их родители встали на мою сторону.

Я видел школы, где «демократия» победила «плохих», «бездарных» учителей-диктаторов. Никаких отработок на школьном участке, странный школьный совет, парты сдвинуты в кучу (коллективный метод) и стоит гвалт. Учитель бегает там, как официант, что-то лепечет, а ребятки с наглыми циничными глазами, не спеша, треплются, залипают в смартфоны, хором гогочут. Иногда делают вид, что решают задачи. Педагоги, не афишируя, на свои покупали краску для ремонта, стирали шторы. Когда одна обеспеченная девочка пожаловалась, что ее «третирует» учительница, последнюю долго мытарили на педсовете, в УНО, пытаясь выяснить, как преподаватель это делает? Не смогли, но женщине пришлось уйти. У второго папа-коммерсант подарил школе 16 ноутбуков. Его сын вел себя, как глухарь на току. Мог кинуть в приятеля на уроке книгой или просто встать и дать ему по морде. Учитель этого как бы не видел. Если это — школа будущего, то мне страшновато за Родину, где ПЕДАГОГ негласно превращен в официанта, затравленного проверками и запуганного родителями. Рассказы про мстительных педагогов не состоятельны. Публикации о двух-трёх садистах с указками не есть вся правда.

В школе не должно быть никакой демократии и «дружбанства» с детьми, часто жестокими и циничными. Мне повезло с дрессировщиками старой закалки, фьорд побери! Потому что, будь у меня, гормонального примата, другие наставники, мог бы превратиться в дерьмо. Незаметно. Это всегда происходит незаметно.

Многие учителя, кому сейчас 50, в основе своей энтузиасты старой школы. Писать на лбах они не будут, и на официантов не похожи. Уверенные, спокойные, никакого «дружбанства» по отношению к детям, вовремя пресекают расхолаживающую расслабуху. При надобности повышают голос до металлического. Родители гундят друг другу, что те жесткие, дети, мол, недовольны. Но народная слава идет впереди таких педагогов из-за их эффективности.

— Зачем ты отдала ребенка этому диктатору? Еще и на репетиторство, — спрашиваю одну недовольную маму.

— Других-то нет в городе...

— Нет, — говорю я ей. — Дело не в этом, а в том, что во время учебы надо проявить жесткость, возможно, прикрикнуть на твою драгоценную дочу, сказать ей неприятные слова, а ты не можешь или не хочешь. Ты делегировала этому учителю свою строгость. Теперь и мамочка хорошей остается, и «препод», как зло по необходимости. И все счастливы.

Вспоминаю своих строгих учителей, нанесших «обиды» моему прыщавому величеству. Это живые городские легенды. Иных уж нет, а оставшиеся движутся, как седые корабли, с достоинством. Браво! Низкий поклон вам, не боявшимся назвать ложь — ложью, лень — ленью, а подлость — подлостью.

Источник