Мой путь в журналистику

Разными путями приходят люди в журналистику. У меня, пожалуй, самый типичный путь — от детской мечты, упорной работы над собой и, конечно, благодаря филологическому образованию со специализацией по журналистике.

А все началось еще в школе — с моей неуемной любви к чтению, с первых стихотворных опытов в младших классах, с творческого отношения к написанию сочинений по литературе, за которые мне ставили неизменные пятерки и объявляли как образцовые. Так получалось, что в классе я всегда была редактором стенных газет, писала заметки в школьную газету, участвовала в переписке с ребятами из других городов. С юных лет постоянно читала детские печатные издания: газету «Пионерская правда», потом журналы «Костер», «Пионер». Став комсомолкой, не мыслила и дня без «Комсомольской правды» (в те времена газета была совсем другой, с яркими именами авторов рубрик и тематических страниц), прочитывала все номера журнала «Юность».

Сыграла свою роль и ранняя профориентация. Кажется, в седьмом классе по приглашению нашей классной руководительницы к нам пришла настоящая журналистка из «Вечерней Уфы» — мама моего одноклассника Анна Сергеевна Татарченкова. В газете она вела популярную рубрику «На житейских перекрестках», и на эти публикации я, конечно же, обращала особое внимание. И вообще мне эта профессия казалась одной из самых романтичных, интересных, престижных, а журналистов я считала необыкновенными людьми. Не помню, что именно говорила Анна Сергеевна, но для себя я сделала вывод: стать журналистом вполне реально.

На выбор профессии оказало влияние и еще одно важное обстоятельство: я увлеклась творчеством корреспондента «Комсомольской правды» Василия Пескова. Завела папку, куда складывала вырезки из газеты с его подписью. Особенно мне нравилось «Окно в природу» (забегая вперед, скажу, что эту рубрику Василий Михайлович вел почти до конца жизни). А вскоре мне представилась возможность познакомиться с ним лично.

В 1971 году, когда я, Люба Леонтьева, заканчивала девятый класс уфимской школы №100, мне довелось участвовать во Всесоюзном конкурсе школьных сочинений. Тема была серьезная: «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи». Свое сочинение я написала в стихах, рассказав о ходоках к Ленину. К нам в класс действительно приходил житель из башкирского села (фамилию не запомнила), который вместе с товарищами побывал на приеме у Ильича. Эта неординарная история вдохновила меня, и, видимо, мое сочинение произвело впечатление на жюри, поэтому как победителя конкурса от Башкирии меня пригласили в Москву. Туда съехались старшеклассники из всех республик СССР, для которых была подготовлена насыщенная недельная программа. В числе прочих мероприятий была и встреча с журналистами «Комсомольской правды».

Больше всего мне запомнилось выступление легендарного Василия Пескова.

А сам Василий Михайлович показался мне, 15-летней, довольно пожилым мужчиной. Хотя сейчас понимаю: «Какой же он пожилой, если ему был всего 41 год?!». Преодолевая робость, я взяла у него автограф. Корифей журналистики сказал примерно следующее: «Вероятно, все вы, сидящие в этом зале, представляете свое будущее, связанным с писательским и журналистским трудом. Сносно вы писать научились... Но не все понимают, что в газетном деле есть не только романтика, но и повседневная, кропотливая, требующая специальных знаний и особых человеческих качеств работа». Так оно и вышло: не все из тех ребят, что приехали в июне 1971 года на слет в Москву, стали литераторами или журналистами.

Вернувшись в Уфу, я разыскала знаменитый сборник Василия Пескова «Шаги по росе», который принес автору всенародную известность. А знакомство с его творчеством продолжилось в университете, когда я собирала материалы для дипломной работы на тему «Публицистика Василия Пескова». Потом у нас завязалась переписка. Несколько писем Пескова у меня сохранилось. Вот, например, отрывок из письма от 28 октября 1981 года: «В ваших башкирских краях я был этой осенью (в Бурзянском районе). Из-за суеты и других срочных дел пока еще не смог написать о замечательных, интересных людях — бортниках, с которыми путешествовал на лошадке по-над рекой Белой. Есть у меня планы снова побывать в тех местах... Особенно интересен лесной юго-восточный угол. Вы бывали там? Пейзаж интересней, пожалуй, швейцарского. Там, в Швейцарии, уж слишком обжитая, открыточная красота, а холмы уральские сохранили еще первозданность природы. Очень хочется увидеть все это в зимнем наряде...». К сожалению, в 2013 году Василия Пескова не стало. Он остался в моей памяти как самый яркий и талантливый журналист, очень отзывчивый и душевный человек.

Следуя хронологии, продолжу: в 1972 году, окончив с отличием среднюю школу, я поступила на филологический факультет Башкирского государственного университета. Предчувствуя всевозможные трудности, я не рискнула ехать в Москву, чтобы попытаться поступить на журфак МГУ: на этот факультет всегда был огромный конкурс. А неудачу, что было бы неудивительно для провинциальной девочки без всяких связей, я бы не пережила. Это сейчас с результатами ЕГЭ можно поступать в любой вуз и даже в несколько институтов сразу, а тогда были другие времена, со своими плюсами и минусами. К тому же в БашГУ собирались вводить специализацию по журналистике, и это внушало оптимизм. А становиться педагогом я совершенно не хотела.

…И потекли студенческие будни с лекциями, экзаменами и зачетами, с летней практикой и трудовыми семестрами для тех, кто желал заработать. Наверное, самой большой радостью в моей студенческой жизни была работа в творческом кружке «Тропинка», который возглавлял известный писатель-краевед, доцент Мурат Галимович Рахимкулов. На третьем курсе меня избрали старостой «Тропинки», и я с удовольствием занималась этой работой на протяжении шести лет.

Университетская многотиражка — как первая любовь

Университетская многотиражная газета «Знамя Октября» (ныне «Кафедра») стала в моей биографии первым местом работы. Осенью 1976 года я, пятикурсница филфака, собиралась на производственную практику в уважаемое издание — газету «Стерлитамакский рабочий». На руках уже было направление, подписанное научным руководителем Валерием Вениаминовичем Пугачевым, ныне профессором БГУ. В перспективе я должна была пополнить штат. Но судьба распорядилась иначе: мне пришлось в срочном порядке возглавить «Знамя Октября», поскольку прежний редактор Галина Рабеева перешла на другую работу, а в разгар учебного года оставлять газету без редактора было нельзя.

Сложностей возникло немало, ведь практического опыта по выпуску газеты у меня не имелось. Будучи внештатным корреспондентом «Ленинца», я могла писать заметки, репортажи, интервью, а с макетом газеты столкнулась впервые. Все пришлось осваивать с нуля, на первых порах помогли коллеги. Ситуация осложнялось тем, что параллельно нужно было писать дипломную работу, да и от посещения занятий (а училась я на дневном отделении) никто не освобождал. Оформили меня на полставки, пока я получала стипендию, и началось погружение в газетный процесс.

Редакция располагалась на первом этаже главного корпуса, рядом с канцелярией. В одной комнате размещались отдел аспирантуры, ученый секретарь и технический секретарь парткома. Ни о каких летучках и беседах со студенческим активом не могло быть и речи. Чтобы не мешать представителям столь серьезных организаций, приходилось все вопросы решать на ходу. Так продолжалось все пять лет работы. Помещений в главном корпусе не хватало, а редакция, по общему мнению, всегда должна быть «под рукой». И только после моего ухода в конце 1981 года руководство вуза прислушалось к предложению выделить редакции место напротив студенческого профкома. Там редколлегия теперь уже «Кафедры», насколько мне известно, находится до сих пор.

Как работалось в партийные времена? Непросто, но преимуществом было ощущение стабильности и необходимости журналистского труда. 5 мая, в День советской печати, чествовали не только профессиональных журналистов, но и внештатных корреспондентов. Кстати, их количество было одним из главных показателей успешности работы редакции. Я усердно создавала авторский актив, на всех факультетах у меня были «свои люди» — как среди студентов, так и среди преподавателей. А сколько через газету «Знамя Октября» прошло студентов-филологов, и не сосчитать! Некоторые уже именитые журналисты свое боевое крещение получили в университетской газете. Большую поддержку я всегда ощущала со стороны деканата филфака. Периодически выпускала «Литературные страницы», где публиковались стихи и проза членов кружка «Тропинка».

Без преувеличения наша газета считалась одной из лучших среди вузовских изданий республики. Постоянную прописку на ее страницах получила и тема студенческих строительных отрядов. Я сама была бойцом интернационального отряда сначала в интерлагере «Красная гвоздика» в Нефтекамске (1979 год), затем в Галле, ГДР (1981 год).

В штате многотиражки в то время было два человека — редактор и литсотрудник. Моя коллега Людмила Дьяконова (Рындина) после окончания БГУ уехала из Уфы в родной город Бугуруслан, где «доросла» до заместителя редактора районной газеты. Римма Байгильдина (Сулейманова), с которой я проработала около трех лет, теперь доцент Башгосуниверситета. Моя преемница Людмила Дмитриева, отдав дань журналистике, тоже избрала преподавательскую стезю, а недавно защитила докторскую диссертацию по психологии.

Самыми верными студенческой газете оказались журналисты Наталья Никерина и Марина Куликова, также выпускницы филфака. Успехи нынешней «Кафедры» не могут не радовать. Университетская газета давно уже стала солидным, современным, уважаемым изданием. Редколлегия издает красочные приложения и по-прежнему готовит кадры для журналистики.

Что касается курьезов, которыми так богата жизнь газетчика, то вспомнить можно многое. Однажды, например, в типографии неосторожный коллега из другого студенческого издания рассыпал уже готовую к печати газету «Знамя Октября». Пришлось срочно собирать ее с пола по строчкам, а заголовки — по высоте букв. Невыход газеты в срок в те времена мог стать настоящим ЧП, и этого ни в коем случае нельзя было допустить.

А вот еще эпизод. Под конец рабочего дня в редакцию нашей газеты врывается знаменитый фотокор из «Ленинца» Равиль Гареев. У него срочное задание — сфотографировать актив университетской многотиражки. Но кого я могу пригласить практически вечером, после окончания занятий? Недолго думая, фотокорреспондент останавливает на лестнице двух студенток и какого-то парня с вечернего отделения. Студентки мне были знакомы: это Галина Ишимбаева и Светлана Якупова, идут с репетиции вокального ансамбля. Юноша не представился, да его и не просили об этом. Равиль Гареев сделал снимок, особо не выбирая ракурс (на заднем плане массивный сейф с документами аспирантов). Фото опубликовали в «Ленинце» (в 1978 году) с подписью, что-то вроде: «самый молодой редактор в Башкирии со студенческим активом». В выборе девушек фотокор не ошибся: Галина Ишимбаева ныне профессор БГУ, Светлана Якупова — издатель газеты.

Перелистывая пожелтевшие страницы газетных подшивок, сейчас можно только удивляться тому, насколько несовершенным было качество печати и неброским оформление. Но главное — эти страницы запечатлели дух времени. Когда мы были еще такими молодыми и романтичными.

(Окончание следует)

Источник