Какую игру ведет Россия в Афганистане

В начале нынешнего месяца под эгидой российского правительства в Москве прошла давно запланированная мирная конференция по Афганистану, в которой приняли участие представители движения Талибан. После этого события глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров сфотографировался с членами руководства Талибана, который, как это ни парадоксально, все еще находится в российском списке террористических организаций».

Для всех специалистов, внимательно наблюдающих за российской внешней политикой, очевидно, что упомянутая конференция представляла собой не более чем пиар-акцию, целью которой было заявить о стремлении Кремля к восстановлению своего прежнего влияния в южной части Центральной Азии, и в частности в Афганистане.

Подпись к изображению: Российский министр иностранных дел Сергей Лавров позирует для совместного фото с участниками конференции по проблемам урегулирования в Афганистане, Москва, 9 ноября 2018 года

Впрочем, Талибан также получил свою выгоду от этой конференции: впервые представители радикального движения приняли участие в мероприятии, организованном постоянным членом совета безопасности ООН.

Конференция была первоначально запланирована на 4 сентября, но после того как президент Афганистана Ашраф Гани лично обратился к Сергею Лаврову с просьбой об отмене мероприятия, его пришлось отложить. Поступали сообщения о том, что талибы были возмущены этим шагом Москвы и по неофициальным каналам дали понять, что если подобные изменения не будут впредь согласовываться с ними, а приниматься под давлением Кабула, представители движения не примут участия в следующей конференции.

На этот раз российское правительство решило все же провести конференцию даже после того, как правительство Гани отказалось направить в Москву свою официальную делегацию. Демонстрируя все более активное взаимодействие с главной силой вооруженной оппозиции в Афганистане, Кремль достиг того, чего хотел.

Конференция 9 ноября была не первым случаем, когда Россия и Талибан встречались для переговоров. Афганская вооруженная группировка пыталась установить контакты с Россией еще в 1995 году, когда талибы контролировали ряд южных провинций страны, включая Кандагар.

Именно в том году мне представилась возможность посетить Афганистан и встретиться с некоторыми членами руководства Талибана. В августе 1995 года истребитель, принадлежавший Талибану, вынудил российский грузовой самолет совершить посадку в международном аэропорту Кандагара, и лидеры движения использовали эту возможность, чтобы послать сигнал российскому правительству.

Я был одним из нескольких журналистов, которым талибы разрешили посетить арестованных членов экипажа самолета, и получил возможность встретиться с некоторыми из руководителей движения. Один из них, человек, который занимал должность, эквивалентную губернаторской, попросил меня передать особую просьбу российскому правительству о предоставлении Талибану карты минных полей в Кандагаре, которые Советская армия создала во время своей интервенции в восьмидесятые годы. В то время проводились масштабные работы по разминированию этих районов.

Первые неофициальные контакты между Россией и Талибаном были установлены во второй половине девяностых годов, после того как талибы в апреле 1996 года нанесли поражение правительству моджахедов в Кабуле и начали добиваться международного признания своего режима.

Общение между Талибаном и Москвой в конечном итоге привело к закрытой встрече в столице Туркменистана Ашхабаде, которая была организована ныне покойным туркменским лидером Сапармурадом Ниязовым. Российская делегация встретилась с представителями движения талибов, которые выдвинули лишь одно требование: чтобы Россия поддержала представителя Талибана в качестве постоянного представителя Афганистана в ООН. Дело в том, что этот пост по-прежнему занимал афганский чиновник, лояльный свергнутому президенту Афганистана Бурхануддину Раббани.

Российское правительство сочло это требование необоснованным, и в результате никаких дальнейших встреч с талибами не состоялось. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было, пожалуй, серьезной дипломатической ошибкой со стороны Москвы. В то время руководство Талибана явно было готово взаимодействовать и значительно менее враждебно настроено в отношении России, по сравнению с нынешним. Безусловно, Москва могла бы использовать это обстоятельство в своих интересах.

Однако, в те годы российское правительство настаивало на сохранении связей с правительством моджахедов, возглавляемым Бурхануддином Раббани, Ахмад-Шахом Масудом и Гульбуддином Хекматьяром, а не с вооруженной группировкой, поддерживаемой пакистанской разведкой, которую они почти не понимали.

Одним из последствий прекращения контактов с талибами со стороны России (и других стран) стала дальнейшая радикализация этого движения. Не сумев добиться международного признания, руководство Талибана продолжало принимать у себя лидера «Аль-Каеды» Усаму бен Ладена, в то время как он планировал и координировал теракт 11 сентября.

После долгих лет отсутствия какой-либо последовательной политики в отношении Афганистана, Москва, наконец, решила вновь серьезно заняться этим направлением. Более активная роль на Ближнем Востоке придала российским лидерам уверенность в том, что Россия может и должна восстановить свое влияние в странах «ближнего зарубежья», включая Афганистан.

Часть соображений, движущих руководством России, связана исключительно с обеспечением национальной безопасности. Речь идет о возросшей активности терроризма в северных провинциях Афганистана, в непосредственной близости от границ бывших советских республик, таких как Таджикистан и Узбекистан. Используя эту угрозу в качестве предлога, и даже порой несколько преувеличивая ее, Москва, судя по всему, стремится оправдать увеличение своего военного присутствия в Центральной Азии.

В то же время, российское правительство хотело бы сыграть роль «миротворца» в Афганистане, чтобы затем использовать это обстоятельство в качестве рычага в своих отношениях с США. Укрепляя отношения с талибами, которые борются против правительства Ашрафа Гани, близкого союзника США, Москва рассчитывает стать важным игроком в урегулировании конфликтов в Афганистане, где пересекаются интересы различных региональных и мировых держав, в том числе и Соединенных Штатов. Поступая таким образом, Россия надеется открыть еще один фронт, который она сможет использовать для диалога с Америкой.

Успех миротворческих усилий России в Афганистане не может быть достигнут без некоторого согласования с США, чье военное присутствие, наряду с другими странами НАТО, удерживает у власти правительство Ашрафа Гани. Кремль прекрасно это понимает и пытается извлечь максимальное количество политических дивидендов из своего сотрудничества с Талибаном, в том числе и в рамках московской конференции по урегулированию в Афганистане.

Тот факт, что российская мирная инициатива не может рассчитывать на значительный успех без участия США, вполне осознают и лидеры движения Талибан. После конференции 9 ноября их представители вновь подтвердили, что готовы вести переговоры с Вашингтоном при условии, что он останется верным своему обещанию вывести из страны военный контингент и официально объявит график вывода американских войск. До тех пор они поклялись не устанавливать никаких прямых контактов с президентом Гани, которого они считают марионеткой Соединенных Штатов.

Цель поездки талибов в Москву состояла не только в том, чтобы подтвердить эту позицию движения, но и показать США, что у них есть «альтернативы». Другими словами, дать понять, что если Вашингтон не захочет взаимодействовать, то Талибан будет искать политической и даже военной поддержки у главного конкурента Америки в регионе – России.

На Западе уже ходят слухи о том, что Москва осуществляет военные поставки талибам. Впрочем, эти заявления пока не подкреплены какими-либо конкретными доказательствами. Хотя достоверность сообщений о российских поставках вооружений движению Талибан находится под вопросом, имеется подтвержденная информация о том, что России удалось убедить руководство талибов приехать на конференцию 9 ноября с использованием секретных военных каналов.

Впрочем, Талибан вскоре, возможно, откроет для себя, что нет необходимости в столь серьезных усилиях для того, чтобы заставить Соединенные Штаты вступить с ними в мирные переговоры.

В последнее время президент США Дональд Трамп был вынужден отступить от своего обещания вернуть американские войска «домой» из Афганистана, и под давлением Пентагона одобрить развертывание дополнительного военного персонала. Но его стратегия может измениться во второй половине президентского срока.

Трамп отчаянно нуждается в переизбрании на второй срок и для этого ему нужна большая дипломатическая «победа», которую можно будет «продать» своим избирателям. Заключение сделки с Талибаном и вывод американских войск из Афганистана может оказаться той самой остро необходимой победой, которую он ищет.

Источник