Доктрина Примакова и возвращение России на мировую арену

Поскольку инициативы, предпринятые Россией для возвращения на мировую арену, опираются на военные действия, существует распространенное мнение, что ее международные отношения основывались на приписываемой нынешнему начальнику Генерального штаба России Валерию Герасимову военной доктрине. Это ошибочное мнение. Текущая политика России в отношении национальной безопасности страны основывается на концепции которая получает все большую известность под названием Доктрины Примакова, названной по имени министра иностранных дел России 1990 годов Евгения Примакова.

Доктрина основана на том, что Россия должна помешать миру стать однополярным, что является просто другим способом заявить о необходимости ослабления международной мощи и влияния США. Потребность в развитии многополярного мира шла вразрез с усилиями США в период после холодной войны по созданию однополярного мирового порядка со своим гарантированным доминированием. Такой многополярный мир должен базироваться на прочности российско-китайского партнерства, с неформальным мнением о том, что эта коалиция бросит вызов руководимому США альянсу в Персидском заливе и Тайваньском проливе. Также Примаков хотел создать эксклюзивную российскую сферу влияния на Кавказе и в Центральной Азии.

В течение чуть более двух десятилетий, основываясь на доктрине Примакова, российская внешняя политика отстаивала пять фундаментальных факторов:

— Россия — незаменимый участник мировой политики, проводящий независимую внешнюю политику;
— Внешняя политика России предполагается в контексте более широкого видения многополярного мира, управляемого группой стран;
— Признание российского первенства на постсоветском пространстве и в Евразии имеет основополагающее значение для всех дипломатических инициатив в отношении России;
— Россия принципиально против любого расширения НАТО;
— Партнерство с Китаем является краеугольным камнем внешней политики России.

Вследствие расширения НАТО на страны бывшего советского блока линия соприкосновения теперь находится всего в двух часах от крупных российских городов. Такое стратегическое перепозиционирование изменило в России восприятие угроз, особенно когда буферная зона ближнего зарубежья между НАТО и Россией исчезла.

Как только Россия стабилизировала свою экономику и создала сильное и централизованное правительство, то приступила к действиям по восстановлению своего желаемого международного статуса. Также она стала более склонной к принятию взвешенных рисков для продвижения своей стратегической повестки. Это можно наблюдать с начала 2000-х, начиная с оппозиции вторжению в Ирак в 2003 году. Несмотря на то, что Россия выступила против вторжения, два фактора повлияли на то, чтобы в итоге остаться в стороне и позволить свергнуть своего давнего клиента Саддама Хуссейна. Во-первых, российская экономика все еще находилась в процессе восстановления и ее вооруженные силы постепенно продолжали наращивание после провала 1990 годов, и во-вторых, мощь военной машины США и решимость этой страны начать войну в итоге вынудили Россию принять неизбежное.

Однако президенту Путину понадобилось всего пять лет, чтобы предупредить НАТО держаться подальше от бывших советских республик, что является ярким проявлением уверенности в себе. В 2008-м, когда Грузия была основным кандидатом на прием в НАТО, российские военные победили грузинскую армию. Это был просчитанный риск, и демонстрация того, что страна готова начать войну, если понадобится отстаивать свое региональное превосходство на постсоветском пространстве, таким образом явно дав знать о своем возвращении в мировую политику.

Также конфликт в Грузии открыл самой России глаза на плачевное состояние ее военных возможностей. Это осознание привело к масштабной военной реформе, которая способствовала фундаментальному изменению мышления от армии, подготовленной для отражения масштабного нападения в конфликте великих держав в сторону менее масштабных сил, призванных защитить непосредственную сферу интересов России. По сути, в центре внимания российских военных оказались границы российской периферии, старого советского «ближнего зарубежья». Реформы были проведены энергично, хотя экономика России и снижалась, что в итоге привело к заметному обновлению военного потенциала жесткой силы.

К 2014 году российские вооруженные силы пересматривали свою доктрину в сторону большего выстраивания в соответствии с доктриной Примакова. Пересмотренная доктрина подтвердила убежденность в том, что широкомасштабная война против России крайне маловероятна, и подчеркнула важность потенциала сдерживания, основывающегося на хорошо обученных и оснащенных войсках. В то время как российские военные постепенно отходят от концепции крупномасштабных войн, армия США заявляет, что военные, служащие менее 18 лет не знают, чего требуется для осуществления крупномасштабных боевых действий. Поэтому армия США инициировала процесс переподготовки для «большой битвы». Очевидно, что существует разница во взглядах о долгосрочном планировании между армиями России и США.

В последние пять лет, после пересмотра в 2014 году своей военной доктрины, концепция операций армии России была направлена на то, чтобы лишить НАТО каких-либо преимуществ за счет использования мощных силовых возможностей и придания особого значения маломасштабным гибридным войнам. Одной из основных целей было лишить НАТО господства в воздухе — на основе чего западные силы разрабатывают свои военные операции — путем разработки и развертывания высокотехнологичных систем ПВО, размещенных в критически важных точках. Таким образом, Россия пошла по пути принятия взвешенного и осознанного риска и почти вынуждая Запад реагировать.

В последнее десятилетие стало понятно, что Россия ставит ставит национальные интересы выше продвижения идеологии, и не пытается изменить регион своих интересов. Это прагматизм в новом мире в лучшем его виде. Возможно даже более важно то, что в ближневосточном регионе, раздираемом древним и жестоким соперничеством и раздробленном религиозными, идеологическими и геополитическими линиями разломов, Россия стала новым игроком — влиятельным и важным партнером в любой происходящей в регионе дискуссии. Россия все еще играет в «Великую игру», добиваясь наилучших за все время результатов.

Внутри России сирийская интервенция считается большим успехом и поэтому между руководством старшего поколения и молодыми и начинающими стратегами намечается внутренняя дискуссия. Те, кто помнят о горьком опыте Советского Союза и, следовательно, не склонен к риску, и другие, более здравые и желающие глобальных амбиций для своей страны и требующие своего места под международным солнцем. Рано или поздно российские амбиции сломают ограничения прошлого и, опираясь на доктрину Примакова, приведут к глобальным изменениям.

Источник