БРИКС при Болсонару будет таким же, как БРИКС до Болсонару

БРИКС — сокращенное название альянса, включающего в себя Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку.

В реальности — при всем уважении к Бразилии и ЮАР — в БРИКС имеет значение только РИК.

Будущее Евразии — в руках России, Индии и Китая (порядок перечисления неважен). Это буквально неосвоенная территория, вмещающая треть мирового населения; огромная территория, богатая ресурсами, причем не только людскими, и выжидающая момент, чтобы оставить свой след в истории.

Так называемый «Шелковый путь», а на самом деле «шелковые пути», исторически представлял из себя сеть караванных маршрутов, по которым древние купцы шли с востока на запад. Это были нити, соединявшие два неизвестных друг другу мира, задолго до знаменитых путешествий Васко да Гамы.

И пока древние цивилизации Индии и Китая процветали особняком, еще не затронутые ни завоеваниями Александра Македонского, ни мусульманскими, а позднее монгольскими нашествиями, у Дальнего Востока практически отсутствовало какое-либо историко-геополитическое взаимодействие со Средней Азией, не говоря уж о Европе. Расстояния и климат являлись непреодолимой преградой даже для самых отважных путешественников, желающих отправиться из Пекина в Вену. Все выгоды от подобного путешествия были настолько несопоставимы с его тяготами, что путешественнику требовалась мотивация гораздо выше средней.

Времена изменились. Новый «Шелковый путь» — сеть суперскоростных магистралей, которую намерены построить государства РИК — изменит мировой статус кво и сократит расстояния.

Транссибирская железнодорожная магистраль, построенная в России, связала Москву с Владивостоком, но у нее не было задачи связать Китай с Европой. Она, по крайнем мере, она помогала СССР существовать в условиях изоляции. Но проект нового «Шелкового пути» изменит транспортную карту мира кардинально и навсегда.

Чтобы создать эту колоссальную транспортную сеть, нет необходимости в участии Бразилии и ЮАР — опять-таки при всем уважении к последним.

С учетом всех обстоятельств, нам следует быть реалистами и признать, что победа Болсонару на президентских выборах никак не сможет повлиять на реализацию проекта «Шелкового пути» — ни позитивным, ни негативным образом. Последствия его избрания скажутся разве что на самой Бразилии. Можно предположить, что политика нового президента повлияет на мировой климат, но это уже другой вопрос. Шаги, предпринимаемые Болсонару в области финансов и внешней политики, могут привести к тому, что Бразилия окажется втянутой в сферу влияния США, а это, к сожалению, может сказаться (и, видимо, скажется) отрицательно на состоянии страны. Однако, скорее всего, кроме самой Бразилии, ни одна страна от этого не пострадает.

БРИКС продолжит существование — с участием Бразилии или без нее. Однако для этого странам-участникам альянса придется выработать более серьезный подход к ведению бизнеса.

Первым шагом к увеличению проактивности внутри альянса является рост доверия и устранение разногласий между тремя основными игроками: Россией, Китаем и Индией.

России и Китаю потребовалось немало времени, чтобы избавиться от переменчивого стиля взаимоотношений, характерного для эпохи коммунизма и маоизма, когда дружба между двумя странами мгновенно сменялась ненавистью, и наоборот. А вот в отношения между Китаем и Индией по-прежнему остаются натянутыми по причине территориальных споров. Это мешает партнерству двух стран во всех сферах.

Кроме этого, БРИКС нуждается в выработке идеологии и в декларации о намерениях. В настоящий момент подобный документ отсутствует. При всем своем лицемерии западный мир имеет хорошую маскировку в виде христианских ценностей, демократии и идеологии «свободного мира». В то же время страны БРИКС, похоже, пока что располагают всего одним, да и то официально не декларируемым, идеологическим базисом — противостоянием Западу.

Поиск общей идеологии для стран БРИКС будет нелегким. Православная Россия, Индия, где господствует индуизм, и Китай, в идеологии которого переплелись коммунизм, даосизм и буддизм, имеют мало общего с религиозной точки зрения. Скорее всего, лидерам БРИКС придется искать объединение не на религиозном, а на политическом фундаменте. Безусловно, они не могут взять на вооружение лозунг демократии — не только потому что это будет выглядеть дешевым подражательством, но и потому что представления о демократии у этих стран иные, и Россия с Китаем явно не в восторге от демократии в западном понимании.

В реальности страны БРИКС пока вынуждены обходиться возвышенными, но слишком абстрактными идеологемами, такими, как «мораль» и «честность». Они могли бы сделать свою риторику менее «теологической», если бы ввели в употребление такие принципы, как «международное право», «международное равенство» и так далее.

Наращивая золотой запас, возводя огромных мостов и супермагистралей, внедряя финансовые инновации с целью смягчить эффект, который может оказать на их страны возможный коллапс западной экономики, разрабатывая ультрасовременную сверхзвуковую военную технику, страны БРИКС ясно дают понять, что мир больше не однополярен. Однако им еще предстоит четко изложить, что за альтернативу они предлагают.

Это очень важно, поскольку значительная часть населения планеты не представляет, чего ей ожидать в случае, если альянс БРИКС станет мировой доминирующей силой в финансовом и военном отношении. Особенно всех беспокоит Китай, поскольку о Китае мало что известно. Люди разных стран озабочены не просто перспективой превращения Китая в новую колониальную сверхдержаву, а тем, что однажды, выйдя на улицу, они увидят в своем городе дорожные указатели с иероглифами.

Для многих людей на нашей планете китайская культура, язык и мировоззрение кажутся чем-то инопланетным.

Кириллица, которой пользуются русские, и индийский алфавит деванагари смущают людей из других стран не меньше, чем иероглифы мандаринского языка. Но при этом многие индийцы и россияне владеют английским, и опыт культурного взаимодействия с Россией и Индией у Запада гораздо шире, чем с Китаем.

Далее, чтобы альянс БРИКС стал по-настоящему жизнеспособным, ему необходима организация военного партнерства, аналогичная НАТО. Такой союз, если его удастся создать, будет обеспечивать защиту странам БРИКС, поскольку военная агрессия против любой из них будет являться агрессией против всей коалиции. Военный союз стран БРИКС не увеличивает вероятность возникновения войны. Наоборот, он способствует стабильности, которая так необходима миру. Если бы, гипотетически, членом такого союза являлась Северная Корея, с одной стороны, она бы не оказалась в ситуации, в которой ей приходится заявлять о необходимости обзавестись ядерным оружием в целях обороны. С другой стороны, и Запад не угрожал бы КНДР военными мерами, поскольку это неминуемо влекло бы за собой глобальную эскалацию. «Холодная война», при всей ее затратности и катастрофических последствиях, представляла из себя успешную модель взаимного ядерного сдерживания. И если представить, что Вьетнам был бы участником Варшавского договора (или еще какого-либо блока с участием СССР), Америка вряд ли развязала бы войну против этой страны. Впрочем, более правдоподобный сценарий можно представить в случае с Югославией. Если бы Варшавский договор был сохранен, НАТО ни за что не нанесло бы удар по Сербии в 1999 году.

Чтобы организовать эффективную структуру военного сдерживания, создать жизнеспособную и независимую экономику и быть привлекательным для остального мира, альянсу БРИКС в итоге не обойтись без новых участников. В идеале, для альянса было бы невероятно важно, если бы удалось убедить Японию присоединиться к нему. Участие Японии не только добавляет коалиции огромные финансовые ресурсы, но и делает завершенной региональную систему безопасности вокруг морей, прилегающих к Китаю. Япония и Китай в последнее время начали предпринимать первые робкие шаги к примирению, но сделать предстоит еще очень многое. Чтобы обнулить многолетнюю историю вражды и недоверия, обе страны должны проявить огромное усердие и добрую волю.

Также существует вероятность (а в некоторых случаях и необходимость) присоединения к коалиции таких стран, как Венесуэла, Мексика, Аргентина, Иран, Ирак, Сирия, Корея, Малайзия, Вьетнам, Индонезия, а также Турция после ухода Эрдогана. Почему после ухода Эрдогана? Потому что пока Эрдоган у власти, вступление Турции в БРИКС может превратить его в ТРИКС и наполнить трюкачеством (от англ. tricks – трюки — прим. перев.).

Богатая природными ресурсами Австралия многое выиграет от присоединения к такому альянсу, не только укрепив свою безопасность, но и обеспечив себе экономическую стабильность и долгосрочные экономические связи.

Таким образом, все официальные визиты, которые наносили друг другу лидеры РИК, все деловые соглашения, которые они заключили, все проекты, инициированные ими, при всей их масштабности пока что являются лишь первыми детскими шагами на пути превращения альянса в лидирующую мировую силу, способную выработать необходимые миру новые принципы морали международных отношений, экономики и безопасности, на которые будет опираться их партнерство.

Помимо новой мировой резервной валюты, помимо поиска альтернативы американскому интернету, системе SWIFT и пр., «дивный новый мир» нуждается в надежде, доверии, нравственности и весомых гарантиях долгожданных перемен к лучшему. Именно это, а не победа Болсонару, является подлинным вызовом, стоящим перед странами БРИКС.

Источник